art-ontheground #21 Павел Микитенко. Точная позиция в общем движении. По материалам выступления коллектива Тарнак в Москве в апреле 2012 года и дискуссии во время выступления.

ЕЖЕДНЕВНЫЕ НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO

В МИРЕ В МОСКВЕ В РОССИИ В ПИТЕРЕ В ИНТЕРНЕТЕ ПЕРИОДИКА ТЕКСТЫ НАВИГАТОР АРТ ЛОНДОН - РЕПОРТАЖИ ЕЛЕНЫ ЗАЙЦЕВОЙ АРТИКУЛЯЦИЯ С ДМИТРИЕМ БАРАБАНОВЫМ АРТ ФОН С ОКСАНОЙ САРКИСЯН МОЛОЧНИКОВ ИЗ БЕРЛИНА ВЕНСКИЕ ЗАМЕТКИ ЛЕНЫ ЛАПШИНОЙ SUPREMUS - ЦЮРИХ ОРГАНАЙЗЕР ВЕЛИКАНОВ ЯРМАРКИ

◄art-ontheground #21 Павел Микитенко. Точная позиция в общем движении>
По материалам выступления коллектива Тарнак в Москве в апреле 2012 года и дискуссии во время выступления.

Сегодня 90е годы, забытые в период "стабильности", вновь появляются в публичных дебатах лишь в качестве политического пугала, призванного отогнать любые мысли о кардинальном преобразовании отношений между людьми. Но кроме ужасов шоковой терапии и распродажи на металлолом производства, это было ещё и время народного воодушевления и стремления к переменам. Ужасы были привнесены в народное движение действиями правительства и мафии, спутницы частной собственности на средства производства. Взгляд на политику как на процесс самоорганизации открывает нам другую перспективу 90х: десятилетия начала политики, свободы уличных собраний, взрыва культуры, революции в искусстве, новых образовательных учреждений, ослабления медицинского и психиатрического контроля, временной отмены цензуры... Всё это стало возможно не только за счёт воодушевления людей, но и за счёт относительно высокого уровня образования, достаточного количества досуга, множества доступных общественных пространств, оказавшихся в конце советского периода в распоряжении всех желающих. Эти условия существования сегодня уже утеряны. Опыты французского коллектива Тарнак, это опыты создания таких условий, прямо сейчас, вопреки неолиберальной политике правительства. Это попытки создания жизненных пространств, позволяющих состояться тому захватывающему и раскрепощающему опыту сообщества, который мы утеряли вместе с 90ми.

Политическое искусство, не будучи ни конвенциональным искусством, ни классической "политикой", а практикой их схождения в ситуации борьбы, различимо на двух уровнях. На уровне развивающихся в определённых ситуациях движений: Ситуационистский интернационал в мае 68го, Московский акционизм 90х, движение #Занимай с открытой датой... И на уровне конкретных поступков, произнесённых слов, созданных изображений или обстановки, организации пространства... Конкретные, уникальные формы политического искусства рождаются из ситуации, в которой они происходят, потому что политическое искусство происходит, опираясь на могущество коллектива, которое не переносится в готовых формах из одной ситуации в другую, а тесно связано с конкретными условиями существования. На тесной связи практик и тактик с конкретной ситуацией настаивают участники коллектива Тарнак.

Коллектив Тарнак действует в контексте различны широких низовых движений, объединяющих местных жителей и самых различных активистов; совмещающих разные тактики борьбы. Этим они близки действиям многих современных политических групп в России, интегрирующихся в низовые движения. Отличает их создание инфраструктуры движения, общих мест и условий существования; а также отказ от идеологической идентичности ради занятия политической позиции. О формировании этой позиции они рассказали на встрече. Приехавшие в Москву участники коллектива выступали, постоянно передавая слово и продолжая мысли друг-друга, прекрасно продемонстрировав умение действовать сообща.

На вопрос, важны ли для для них практики искусства и размышления о нём, они ответили, что для них скорее важно искусство связей между людьми и искусство практических умений, чем то, что можно увидеть на выставках cовременного искусства. И тем не менее, в том, как они действуют в ситуации уличной борьбы или обустраивая пространства коллективной жизни, есть вещи, очень близкие практикам современных художников, которым они не уступают ни в изощренности, ни в рефлексивности, превосходя в способности воплощать мечты в жизнь. Они задают искусству действительно новые горизонты.

Здравствуйте, мы из трёх разных городов, но мы разделяем общую политическую позицию. Когда я говорю о политической позиции, я имею в виду позицию, которая находится над обычным пониманием политического и предполагает революционную перспективу. Чтобы объяснить это, мы расскажем о различных политических движениях, которые сформировали нашу общность.
Участвуя в различных движениях, мы поняли, что все они несут ритм тех событий, реакцией на которые являются. И когда мы осознали, что всё это составляет непрерывный круговорот, ритмическое движение, мы попытались найти из этого выход. Из желания выйти из этой ритмической логики и родилась необходимость создавать условия, в которых временные достижения политического подъёма смогли бы сохраняться и после его спада.

Так родилась потребность в самоорганизации, самоорганизации на местах и создания подходящих для этого мест. Для увеличения мощи коллектива мы соединили в одно целое три аспекта борьбы: духовный протест, практики повседневной жизни и протест материальный. Важно было создать равновесие всех этих трёх величин. В случае перевеса первого аспекта мы рисковали превратиться в кабинетных интеллектуалов, проводящих жизнь за чашечкой кофе, в случае перевеса второго погрузиться в практики "малых дел", в третьем - стать ещё одной РАФ.

Отправной точкой нашего движения стали протесты в 2006м году, по поводу Контрактов первого найма (CPE), ухудшающих положение разных групп трудящихся. В том числе движение охватило и французское студенчество. В стенах университета мы инициировали проведение общих собраний, на которых проходили обсуждения дальнейших действий. Ассамблеи проводились каждый день, здесь студенты пытались для начала понять, чем вообще является для них работа. Во-вторых, это были манифестации и, наконец, оккупации университетов. Так мы вошли в противоречие со студенческими профсоюзами, которые пытались приспособиться к реформе, тогда как мы пытались её преодолеть, бороться с ней (вот выступление о движении против контрактов первого найма (CPE )и роли профсоюзов в нём на конференции Протестные движения в Европейском Университете СПб).

Так мы постепенно пришли к проведению несогласованных акций. Это сразу принесло нам поддержку жителей пригородов, нас стало довольно много, но появилось и много полиции, противодействующей нам. Эта ситуация с практической точки зрения дала ответы на вопросы о насилии или органах государственной власти, которые постоянно обсуждались на собраниях теоретически. Студенты в количестве нескольких сотен человек занимали аудитории и создавали коллективы сопротивления. Это позволяло не только обсуждать повестку следующего дня, но и на практике разбираться в том, как оставить это место за собой, как обеспечить питание, кинопоказы. Так нам удалось ввести политику во все стороны повседневной жизни. Спустя 12 недель борьбы правительство свернуло проведение реформы.

Народное городское творчество во Франции.

Такой опыт мобилизации уже не мог позволить нам вернуться к обычному течению и повседневным делам прошлой жизни. Отсюда родились первые опыты коллективного, когда мы пытались разобраться, как жить вместе, как общаться, как взаимодействовать друг с другом, рождалась некая среда взаимодействия. Но в результате участия во многих движениях, в том числе и в антиглобалистском движении, родилась и самокритика. Эта самокритика заключалась в том, что мы осознали, как прекрасно подходим под определение "радикалов", которое накладывает на нас пресса, что мы слишком отвечаем ожиданиям, являемся предсказуемыми и понятными для правительства.
Последним заметным движением во Франции стала борьба против повышения пенсионного возраста с 60 до 62 лет. Начали это движение работники нефтеперерабатывающих заводов, которые заблокировали доступ к хранилищам бензина, в результате чего Франция действительно почувствовала проблемы с топливом. Опыт предыдущих движений привёл к тому, что к рабочим присоединились и студенты, увидевшие в их борьбе продолжение собственной борьбы. Каждое утро мы оказывались перед заводами, помогали рабочим материально, приносили им что-то поесть, а ночью устраивали ассамблеи, где обсуждали вопросы, возникающие внутри движения, события, которые должны произойти на следующий день. Обсуждали вне профсоюзов. Это движение было значительно более горизонтальным, чем обычно, именно потому, что откинуло профсоюзы, смогло организоваться самостоятельно.

У движения было два основных результата. Во первых, на 15 дней Франция оказалась без топлива и транспортное сообщение было заблокировано. А когда всё останавливается, всё как раз только и начинается. И второе, мы поняли, что избавились от обычного понимания политики, потому что ясно увидели, что профсоюзы постоянно пытались взаимодействовать с дирекцией заводов, что мешало движению. Насущной необходимостью новой политики стало открытие публичных мест, где люди могли бы общаться, находить друг друга.

Прочувствовав связку повседневного и политического, мы поняли необходимость долгоиграющих мест, где могут происходить наши встречи, происходить регулярно. Также важно было установить связь между движениями в разных населённых пунктах. Между прочим, вы видите перед собой людей, живущих в трёх разных городах во Франции.

В одном из городов мы засквотировали большое здание в центре, где смогли продолжать этот новый опыт совместной жизни после спада общего движения. Несмотря на то, что те несколько человек, которые инициировали это место, сразу разъехались, оно развивалось и без них, правда довольно быстро нас выселила полиция. Но до тех пор крестьяне приезжали и привозили нам овощи, рабочие здесь встречались с учащимися, и все слои населения могли делиться своими представлениями о жизни и о будущем. Результатом взаимодействия стало то, что после выселения несколько сот человек сбросились деньгами, чтобы арендовать новое помещение.

Несмотря на присутствие здесь самых разных инициатив, мы все хотели заниматься практической политикой, без всякого опосредования медиа, напрямую. Нам важно было самоорганизовываться, чтобы обезвредить действие на нас общества потребления. Здесь мы могли делиться опытом, практическими средствами и интересами. Залогом нашей силы было то, что у нас не было центрального органа или идеала, на который бы нам нужно было ориентироваться.

Ботинки висят на проводах, чтобы остановить движения трамваев.

В другом городе мы организовали столовую ещё в 2006м году, после движения против реформы CPE. На практике, помимо обсуждений, дело всегда касалось еды, пива и всего прочего... Ещё до столовой у нас была политическая общность, мы уже пытались организовать место как общность, точку соединения интересов. И помимо того, что у нас была отличная и очень не дорогая еда, мы постоянно проводили обсуждения на самые разные темы, связанные с антиатомным движением, строительством аэропорта под Нантом... Нам удавалось постоянно соединять повседневное с политическим.
В Тарнаке мы приобрели ферму, 40 гектаров в коллективную собственность. Важным отличием Тарнака является то, что если в городах важно было соединить самых разных людей: рабочих, мигрантов... То Тарнак продолжал традицию сопротивления, существующую в этом месте ещё со времён Второй мировой. В этой области существовало мощное партизанские движение, все старики крестьяне имели очень сильную традицию сопротивления. Мы хотели сконцентрировать вместе все наши навыки и создать солидаризирующуюся сеть, которая, начавшись в Тарнаке, распространилась бы на весь район. В Тарнаке живёт около 40 человек, у нас есть ресторан, политическая библиотека, мастерская по производству домов из дерева, чтобы самим строить своё жилище.

В Ноябре 2008 года произошли случаи саботажа на железнодорожных путях (здесь вы найдёте информацию об этом случае http://komitet11noyabrya.wordpress.com/). В результате 9 человек из Тарнака были задержаны, и это был один из первых прецедентов приравнивания саботажа к терроризму. Одним из пунктов обвинения было написание книги “Грядущее восстание”.

Эта книга была написала коллективно и анонимно, но была подшита к делу, потому что полиция приравняла к терроризму соединение теории и практики. Не имеющее политического послание действие на железнодорожных путях было бы расценено как хулиганство. Но полиция решила снова вернуть на сцену фигуру внутреннего врага.

Афиша демонстрации у Фонтана невинных в поддержку задержанных жителей коммуны Тарнак.

Вопросы аудитории.

Сталкивались ли вы с насилием не со стороны полиции, а со стороны местного населения во время протестов?

Протесты по поводу пенсионной реформы, несмотря на блокады и забастовки, вызывало поддержку такого количества людей, что конфликтов не было. Были только выступления со стороны ультраправых и яростных сторонников Саркози, желающих видеть его президентом ещё лет тридцать. Во время студенческого движения ультраправые угрожали студентам битами. Но купленных митингов правых и сторонников Саркози, как это бывает в России, во Франции всё же не было.

Считаете ли вы допустимым сотрудничество с профсоюзами?

Пройти, преодолеть профсоюзную деятельность, это значит взаимодействовать не со структурой, а с конкретными людьми, даже если они участвуют в профсоюзной структуре. Важно перейти на уровень человеческих отношений, который должен превзойти уровень идентификации с той или иной организацией. Нельзя сказать, что мы абсолютно отрицаем любое взаимодействие с профсоюзами, например во время блокады станций распределения горючего, присутствие профсоюзных активистов с их членскими билетами защитило нас от противоправных действий полиции и позволило продолжать блокаду. Но мыслить нужно не через профсоюзы, а через связи между конкретными людьми. Необходимо избегать впадения в ту схему, которую всегда старается инсталлировать профсоюз, пытаясь стать посредником между людьми на улице и правительством.

Существует ли идеологическая база ваших действий?

Как таковой идеологической или теоретической базы нет, но важно соединение теории и практики. Конечно, все мы что-то читаем, обсуждаем, и усвоили некоторых багаж современной мысли, но мы избегаем иссушающего действия теории. Наши действия происходят в наложении практических умений, чувств, мыслей, задач, ощущения, общения, коллективного понимания того, что нужно делать. Но у нас нет никакой идеологии или теории, которой мы чётко следуем в своих действия.

Какие отношения у вас с Федерацией анархистов Франции и есть ли у вас собственная организация?

Мы иногда выступаем вместе с анархистами и используем множество анархистских практик, но что касается самой Федерации анархистов, это быстро старящаяся структура, которая остаётся больше на теоретическом уровне и меньше на практическом. Единственный способ принятия решений невозможен, это всегда следствие конкретной ситуации, как вы могли видеть из наших рассказов, поэтому у нас нет формализованной организационной структуры. Мы живём вместе небольшими коллективами и постоянно ездим к товарищам, так мы поддерживаем связи на уровне личных отношений.

Как организована жизнь на ферме Тарнак? Принятие решений, включение и исключение участников, устройство хозяйства...

Сейчас Тарнак, это уже несколько мест, в которых живут несколько групп. У нас нет конкретного членства и существует возможность переместиться на другую ферму в случае ссоры с участником одного из коллективов. Это пространство позволяющее приобрести не только близость, но и дистанцию. У нас нет управляющего органа, это горизонтальная сеть и это вопрос дружбы и отношений, а не директив. Ресторан сам зарабатывает деньги для себя. Некоторые из нас работают время от времени вне Тарнака, иногда уезжая на несколько месяцев, чтобы заработать как можно больше в этот период, важным моментом являются пособия по безработице, которые мы получаем ежемесячно в размере 450евро.

Как вы заботитесь о безопасности. Не подвергаете ли вы себя опасности, существуя открыто, контактируя с местными жителями? Не явилось ли это причиной ожидаемого рано или поздно в таком случае вторжения?

Следствие по случаю саботажа ещё не закончено. Создание фигуры внутреннего врага привело к распространению множества клише вроде анархистов-автономов или левых-радикалов. Но только наличие множества связей, образовавшихся во время предшествующей борьбы, как непосредственно в Тарнаке, так и за его пределами, позволило заткнуть глотку тем, кого заботила только поставка нового скандала на рынок массмедиа. Мы решили обходится в Тарнаке без Интернета, мобильных и стационарных телефонов, потому что это самые простые инструменты контроля со стороны спецслужб. Но мы устраиваем большие праздники, куда приезжают множество наших друзей из разных мест, так мы можем свободно общаться.

Есть ли связь с движениями в других странах, #Occupy...?

Мы много ездим, бываем в разных странах, но не проводим согласованных действий, для нас важно действовать в конкретном месте, точно.

Пользуются ли социальные сети во Франции такой же популярностью как, например, в России?

У нас нет в этом такой необходимости, поскольку в каждом городе или районе есть независимая пресса, и есть много сайтов, где происходит обмен информацией.

Афиша для акции блокады поездов с ядерными отходами "Блокируйте атомную индустрию"

Можно рассказать о антиядерном движении. Эта тема не замолкает с с 70х годов, но недавно снова вышла на первый план. Вся борьба проходила в тесной связке с движением в Германии. Мы попытались перенять немецкий опыт блокирования поездов с ядерными отходами. Наша идея заключалась в том, чтобы физически заблокировать проход поезда. 300-400 сотни человек участвовало в этом и такое количество народа было залогом того, что акция не будет воспринята как теракт. Также присутствие такого количества людей и в том числе местных жителей, размывает вопрос о насилии. На несколько часов удалось остановить поезд, несмотря на то, что полиция стянула туда множество сил.

Повстанцы были рассредоточены в разных местах прохождения поезда и это позволяло действовать неожиданно для полиции. Это была важная борьба, потому что она вызвала большой резонанс повсюду. И во многом повлияла на подъем людей против строительства аэропорта рядом с Нантом.

Дело там заключалось в том, что в связи с планами увеличения потока полётов, они решили построить под Нантом второй аэропорт, несмотря на протест большинства местных жителей. Проект был предложен 20 лет назад, и по мере продвижения к его реализации протест всё нарастал. Инициатив было очень много. Сквотирование домов, занятие строительной территории, но все их удалось объединить в одном событии: огромной манифестации, которая длилась всю вторую половину дня. Там было много неожиданных вещей, элементы карнавала, китайский дракон, оставляющий экспрессивные граффити на зданиях банков.

Началось всё с того, что крестьяне приехали на собственных тракторах, это был настоящий парад по всему городу. 200 тракторов проехались по Нанту, а потом блокировали центр города.

В нашем распоряжении оказалась довольно большая часть центра. На площади собрались самые разные политические движения и силы. В отличие от обычной скучной демонстрации все соединились на площади и произошёл обмен репликами, взглядами на ситуацию и на способы действия. В отличии от обычной манифестации, на центральной площади Нанта всю вторую половину дня люди встречались друг с другом, постоянно подходили ещё. Это была скорее интенсивная встреча, чем совместное дефиле. Была организована столовая и кафе, чтобы люди могли оставаться столько, сколько им хочется и чувствовать себя спокойнее.

Вся площадь была окружена полицией, над ней летали вертолёты, но не смотря на это, нам удавалось делать неожиданные для них вещи. Мы соорудили огромного змея из материи, в него помещалось около 20ти человек, незаметно от полиции, под змеем, мы вынимали из мостовой булыжники для баррикад, а на их место сажали различные растения. Очевидно, что под мостовой может находиться не только пляж, но ещё и много других вещей. Мы немного в курсе московской ситуации, здесь всё тоже сильно контролируется полицией, необходимо быть изобретательным, чтобы действовать действительно политически. Нам показалось важно поделиться опытом суммирующего действия, позволяющего соединять самые разные тактики, действовать вместе и создавать пространства и связи солидарности.

При попытке выселения сквота, его жители залезли на крышу. Полиция так и не смогла их достать.

◄art-ontheground #20 Павел Микитенко. Занимайте, чтобы освобождать!>
Кому как не жителям России должны быть понятны критические аргументы в сторону представительной демократии. Избранный президент, правительство и депутаты парламента действуют в своих собственных интересах. А полученную на время избрания власть они используют, чтобы удержаться у власти. Поэтому изучение, изобретение, практика новых моделей совместной жизни так важны сегодня. Важны, тем более, среди взрывающихся, начиная с африканской весны, революций, докатившихся даже до смирной России>

◄art-ontheground #19 Павел Микитенко. Человек, похожий на провокатора.
http://www.youtube.com/watch?v=3KrGDeYSGQM&NR=1
"Дьявол, Революция, Онанизм"
Дмитрий Пименов

◄art-ontheground #18 Павел Микитенко. О "семейном аргументе" в искусстве>
... среди художников нашёл признание снимающий любую убийственную критику универсальный аргумент. На выставке старого приятеля ты смотришь вокруг и говоришь ему: слушай, зачем ты сделал такую бессмысленную выставку? Или, заходишь в мастерскую к старому другу и он не дожидаясь вопроса сам тебе говорит: да, видишь занимаюсь покраской холстов, но ты понимаешь… у меня семья, дети…>

◄art-ontheground #17 Павел Микитенко. Что такое политическое искусство>

◄art-ontheground #16 Павел Микитенко. Невозможное представление>
◄Выставка Невозможное сообщество в ММСИ является событием интеллектуально значительным, но не столько потому, что стало опытом сообщества, а потому, что неплохо продемонстрировало то, что делает сообщество невозможным.

◄art-ontheground #15 Павел Микитенко. Искусство политики за пределами искусства или политики>

◄art-ontheground #14 Павел Микитенко. Конструирование ситуаций. Действие. Вопрос организации.

◄art-ontheground #13 Павел Микитенко. История искусства>

◄art-ontheground #12 Павел Микитенко. Как делал ситуационистский интернационал>

Этот текст написан по нескольким причинам. Теории и практики Ситуационистского Интернационала витают в воздухе как призрак, но почти никто толком не знает, что они собой представляют. Призрак этот создают небольшие статьи и фрагментарные переводы СИ, сделанных в 90-х. В 2000-х в России вышли "Общество спектакля" и "Революция повседневной жизни", но эти книги, содержащие большие теоретические обобщения довольно далеки от практики. В связи с этим особенно важны небольшие, но сохраняющие между собой связность тексты, оставленные во множестве Ситуационистским Интернационалом, поскольку эти тексты очерчивают различные аспекты нового (для французских 60-х и для российских 90-х, но не устаревшее и сейчас) революционного действия. Эти тексты представляют собой попытку осмысления сплава искусства и политики, который стремились осуществить участники СИ, преодолевая отчуждение, навязанное разделением видов деятельностей, осуществлённым в ходе специализации их на рынке труда, в парламенте и в других государственных институциях. Далее>
Материала получилось довольно много, поэтому я разбил его на несколько текстов, которые один за другим будут опубликованы в этой рубрике. Предыдущий #11 выпуск уже был на эту тему - Революция современного искусства и современное искусство революции. Cледующий #13 выпуск - История искусства. П. Микитенко>

◄art-ontheground #11. Революция современного искусства и современное искусство революции. Timothy Clark, Christopher Gray, Donald Nicholson-Smith & Charles Radcliffe. Перевод Павла Микитенко>
◄Этот текст английской секции Ситуационистского интернационала 1967 года, впервые опубликованный только в 1994м, никогда не был выпущен ни английской секцией, ни Ситуационистским интернационалом вообще. Во времена СИ ему случилось существовать только в качестве "конфиденциальной" рукописи. Тем не менее, текст особенно интересен, поскольку предлагает взгляд на историю искусства от Парижской коммуны 1871 года до поп-арта, с точки зрения последнего авангарда двадцатого века.

◄art-ontheground #10 Павел Микитенко. На руинах советских сюжетов.

Проблему, затрагиваемую в этом тексте, также как и в большинстве других текстов рубрики можно назвать проблемой политического эффекта искусства. Этот эффект возникает, когда искусство пытается выйти за пределы ремесла и действовать в пространствах, не маркированных как художественные, чтобы открыто и непосредственно участвовать в жизни людей. В эти моменты оно перестаёт "отражать" драммы общества, чтобы непосредственно включиться в их развитие. Проблема политического встаёт в искусстве всегда по-разному, также как и искусство по разному пытается совершить этот выход за пределы, положенные ему обществом. Как, например, в картинах соц-артистов десятилетиями существующих только для среды московского андеграунда, а иногда и просто для друзей. Или в уличных акциях, форму которых апроприирует или анализирует уличное искусство. Но самый масштабный эксперимент политизации искусства был поставлен в советском театре начала века.
В двадцатые годы именно театру в большей степени удалось реализовать мечту художников о воздействии на становление нового революционного сообщества. В эпоху до технологичных средств массовой информации, театр, ставший по настоящему массовым искусством в советской России, обладал беспрецедентным влиянием на формирование языка, облика действительности, манеры поведения, ставших распространёнными в новой стране. Проследив развитие театра этого времени, мы понимаем на что искусство способно в послереволюционные годы и какую роль оно сыграло в становлении сталинского канона официальной культуры, на руинах которой мы сегодня существуем.

◄a rt-ontheground #9 Павел Микитенко. Эрик Булатов: "Я такой же зритель как и каждый другой">
Авангард отрицал картину, а для меня картина – это нечто абсолютно необходимое и даже основное. Только через картину я могу вступить в контакт с внешней реальностью. Я думаю, что несмотря на отрицание авангардистами картины, они на самом деле работали во славу картины, открывали её новые возможности. То, что делал Лисицкий или Родченко – это, в первую очередь, картины. Нужно сказать, что картина и живопись – это не одно и тоже. Авангард – это движение в сторону графики, скульптуры, попытка уйти от живописи, но все равно то что делали авангардисты остается картиной. Это мое убеждение.

◄art-ontheground #8. Павел Микитенко.
1. Восстание как искусство – искусство как восстание. Обсуждение текста Владимира Ленина «Лев Толстой как зеркало русской революции».
2. Классика, авангард и разумная действительность коммунизма. Обсуждение текста Михаила Лифшица «О Пушкине».

<<Искусство в Париже. От индустрии до прямого действия. art-ontheground #7. Павел Микитенко

<<"От зомби к киборгу". art-ontheground #6. Павел Микитенко>

<< art-ontheground #5. Павел Микитенко. Перевод статьи Клемента Гринберга "Арт критицизм". Этот тект 81 года важен тем, что в нем сделана попытка определить, чем является критицизм в отличии от других видов письма об искусстве. И хотя сегодня, в связи с этим текстом остается много вопросов, которые мы намерены затронуть в последующих текстах рубрики, главная его мысль представляется нам верной. А именно, художественная критика – это ценностное суждение, имеющее своим основанием вкус критика >

<Авдей, Прага, панк. 2003. 27 октября 2008> <Берлинская выставка «Неповиновение» Авдея Тер-Оганьяна и Зои Черкасской (2-18 ноября, 2007), объединившихся в под названием «Новый дискурс» – это проблематизирующая артистическая реакция на современное состояние художественной системы. <"Мой частный город Россия". О только что завершившейся выставке Павла Пепперштейна в галерее Риджина. Поскольку выставка далеко не ординарная, то у Павла Микитенко появился повод порассуждать об определённой тенденции, всё отчётливей проявляющейся в нашем искусстве>

<"Школа манифестации". Анализ результатов работы Давида Тер-Оганьяна и Ильи Будрайтскиса в Бурже в октябре 2007. Павел Микитенко. 15 января 2008>

© 1994-2020 ARTINFO
дизайн ARTINFO
размещение ARTINFO