<<АРТФон - 15 - 31 октября 2006.  Когда деревья были маленькими.

<<Тема о молодых художниках родилась в процессе общения с арт критиками которые не сговариваясь в унисон стали вздыхать о том, что единственное чего нам не хватает так это молодых художников. Фаина Балаховская сожалеет, что несмотря на бешеные деньги, которые вкладываются в современное искусство, попытки устроения теплиц в галерее Стелла, вся эта работа на будущее имеет маленький эффект пока. Потом это не дети. Всем нашим молодым художникам около тридцати. Всегда были системы художественного образования, от подмастерьев до свободных студентов. Но нельзя воспринимать место художественного образование как машину. Всегда образование – в первую очередь общение со сверстниками, которые тебя учат наравне с учителем. Куча таких компашек известна в истории искусства. Особенно это традиция близка нам по неофициальному искусству, где возникали круги (вставляю я). Малевич, Родченко, Мирискуссники – продолжает Фаина перечисление разновозрастных плотных групп, куда попадают молодые люди. Так же и парижская богема – нельзя не упомянуть это явление. И в Нью-Йорке – тоже плотные компании…. Сейчас у нас молодой человек не может попасть в такую историю. А дети, попадающие в художественные заведения… там настолько мутная ситуация, нет определенной заточенности интересов под современное искусство, и там не могут возникнуть компашки. Детей учат ремеслу, и там не может возникнуть искры.

Перефразируя по аналогии Андрея Ковалева, который утверждает, что в редакции интересоваться отделом культуры начинают в моменты близкие к закрытию издания, можно сказать, что интерес к молодым художникам возникает, когда сообщество задумывается о своем месте в истории искусства. Ведь единственное, что действительно определяет ценность искусства, так это последователи. Ни авторитетность институций, ни рыночная стоимость произведения искусства, надо признать, не дают полной гарантии актуальности того или иного художественного явления в сфере духовного опыта человечества. Так что легитимность художественного сообщества действительно определяется  наличием последователей.

На старт!

В Айдан галерее с материнским вниманием художников встречает Нелли Подгорская. Она рассказала об уровне профессионализма, которому должен соответствовать молодой художник.
«Приходит человечек, портфолио приносит или СД. Если нам не подходит – я стараюсь необидно объяснить что это не к нам.
Другой вариант, когда есть что-то, видно, что человек думает, но техники не хватает, ну масса всего может быть. Капелька, зацепка, недодумано, недожато. В этом случае мы рекомендуем ходить на наши выставки. Они начинают ходить, общаются, смотрят, смотрят портфолио, вникают в специфику Айдан галереи. Но «супер» за 5 лет – пару человек: Оксана Мась, Лена Берг – сразу можно делать выставку.
Но часто художники не вполне понимают, что надо именно для Айдан галереи.
Когда художник приносит 10-20 проектов, сразу видишь, с кем имеешь дело. Но молодые художники приносят обычно 4 – 5 проектов, у них еще не наработано.
У нас требование – очень красиво, но это мало. Идея опять же должна быть доступна, она должна читаться. Но дна этой идеи не должно быть видно.
Молодых художников у галереи много Ростан Тавасиев, Ксюта… Ростан как раз пример второй. Ему предложили ходить и учиться. И он ходил два года, и когда он принес свой проект – это было счастье.
Глубина таланта – работоспособность тоже важна. Способность поставлять новые идеи, новые проекты, новые работы. Часто хорошо стартовавшие молодые художники себя быстро исчерпывают.
Ну а потом нужно иметь образование – гениев, которые ничего не зная делали потрясающие вещи – единицы за всю историю человечества.
Человек может чувствовать, видеть, но сделать – это он не сможет, если у него нет инструмента, умения.
Необходима так же яркая индивидуальность, личность. Иначе все быстро заканчивается. У нас было пару выставок Валеры Панова – исчез, пропал… видимо исчерпался».
А влияет ли галерея на художников? «Мы от этого стараемся открещиваться. Единственное, что мы можем порекомендовать, сделать работу другого размера. Иногда рекомендуешь  подумать как развить тему, и человек может больше не прийти. Конечно это очень серьезная работа с ребятами и очень страшно ошибиться, можно не заметить…».

В галерее Риджина постоянно происходят выставки молодых художников, но западных. Владимир Овчаренко. Современное искусство – глобально и конкуренция глобальна. Есть отклонения: положим в России больше покупают русских художников. Но есть глобальный рынок, там есть свои герои. И ты конкурируешь не с Васей и Петей, а с Джоном и Сарой». То, что рынок требует новых имен,  закономерно и естественно. «Коллекционеров ограниченное число. Если вы купили 5-7 работ Дубосарского/ Виноградова, хочется уже иметь еще  кого-то.
К нам не часто приходят молодые художники. И откуда их взять. Ситуация вообще плачевная с образованием. В ВУЗах художественных учат расписывать купола или писать для набережной. На западную выставку молодому художнику поехать пока сложно. И если художник не знает, какие выставки проходят в Берлине, Лондоне и Париже, он не знает, что уже сделано. Поэтому наши молодые художники не конкурентно способны. Как бы Нокиа мог  выпустить новый телефон, если б не знал, что сделали конкуренты. Контемпорари арт – как мы говорим, это авангард, это все время что-то новое. А как художник может знать, что нового, если он не знает, что уже было. Конечно, Интернет хорошо, но не дает полную картину. Чем можем, мы поддерживаем, но все мы для них сделать не можем. Мы не можем взять 17-летнего человека и начать его воспитывать. Не наша функция галерейная воспитывать кадры. Мы ждем, что он подойдет к нам в определенной степени готовности. Но мы ему много даем – выставочные площади, финансирование, имя». Какие критерии существуют, для того чтобы начать вкладывать деньги в художника? «Мы смотрим, что с художником происходит. Насколько он искренен. Сейчас много искусства, которое высосано из пальца и построено  на принципах маркетинга. Если мы видим, что художник горит, он сконцентрирован, если есть перспективы, в том числе и рыночные – мы работаем.
Но наш принцип простой – не будет хватать художников – будем завозить. Таджиков завозят, так же мы будем завозить американских, шведских художников…. Конкуренция очень серьезная и отсутствие образования делают нашу молодежь не конкурентно способной».  

Другая стратегия у галереи Марата Гельмана, но и здесь не особенно нуждаются в молодых художниках, хотя и предоставляют им для экспериментов на время летних каникул выставочные площади. «В обязанности галереи входит переносить из тени в свет. Представлять значительные явления. Иногда это молодые, иногда – неизвестные из провинции. То есть, у галереи нет задачи работать с молодыми художниками. В то же время, новое всегда интересно… Что касается того, есть они или нет – понятно что их нет, так как нет системы образования – откуда им взяться. Может быть, в том числе у нас, замыленные глаза. Галерея – формальная вещь. То есть в году 12 месяцев, значит не более 15-ти выставок. Значит если в галерее постоянные отношения с 20-ю художниками, то и особо места нет для молодых. Правда, сейчас мы переезжаем в новое помещение, и в этом помещении будут экспериментальные проекты.
Надежда на то, что художники молодые есть – она у всех теплится. У каждого своя стратегия в этом направлении. Мы ставим перед собой задачки, но это скорее относительно новых художников, а не молодых – так мы не формулируем. С другой стороны если раньше галерея росла вместе с художниками, то сейчас это мощный механизм по раскрутке. И если сейчас появится группа молодых художников, для галереи не составляет проблемы продвинуть их. Но должны быть другие усилия. Как раз сегодня я обсуждал возрождение всероссийских молодежных выставок. Последняя 17-я молодежная дала толчок многим художникам. Выставка без всякой концепции с открытой экспертизой. Тогда это было так: позади Манеж, перед входом на выставку – жюри. Тогда получился интересный результат. Но тогда были «новые», а не молодые. Является ли отсутствие молодых художников основной нашей проблемой? Не думаю. Я считаю, наша основная проблема  в том, что между публикой и художниками пропасть непонимания, которая со стороны публики увеличивается. Мракобесие просто. Сегодня мне кажется вопрос в регионах. Есть все основания ожидать оттуда что-то интересное. Коммуникационно, благодаря интернету, они уже не оторваны. А инфраструктуры у них нет. Поэтому мне кажется, что делать подобную 17-й молодежной выставку  на московском материале не интересно».  
Став мощными отлаженными механизмами арт индустрии, галереи нашли альтернативные пути расширения круга своих художников, и на рынке молодых талантов возникла здоровая конкуренция за счет региональных и западных конкурентов. Однако молодые художники со своей стороны не спешат принимать вызов. И если в 90-х действительно можно было говорить о рынке молодых художников, потому что в 90-е вообще не о чем кроме рынка не говорилось, то сегодня молодые художники не так то уж и спешат «на рынок», то есть в галереи.
Сегодня, определяя «молодых художников», мы обнаруживаем разные точки зрения. Если журналисты и арт критики видят в них продолжение традиции нашего искусства, то галерея относятся к ним как к потенциальным брендам рынка. Сами же молодые художники взращивают, как кокон, особую молодежную субкультуру в самом искусстве, стилистическое и тематическое своеобразие которой определяется по поколенческому признаку.

Вика Ламаско. У Вики персонализировалась личность учителя в связи с ее увлечением графикой и работой иллюстратором. Для нее главный авторитет  – Виктор Пивоваров. «Он мне близок, так как он был сначала иллюстратором и занимается графикой. Интересно как он перешел от работ на заказ к своей теме. Но кроме того он трогательный и очень личный художник. Кабаков, например, тоже занимался графикой, но он не такой личный, он более концептуальный. Если Пивоварова работы показать человеку неподготовленному – его все равно это тронет.  Конечно еще кто-то нравиться, но у Пивоварова есть еще замечательные книги, которые очень интересно читать, можно изнутри посмотреть, как и к чему он шел. Из художников 90х сложно назвать авторитета – они меняют свои стили и поэтому сложно сказать про них однозначно – вот последователем этого направления, этого художника я себя считаю. В последнее время мне понравилось такое искусство, как у Насонова в Крокине, я не могла бы сказать, что это учитель, но мне нравиться, когда есть история и фигуратив.    

Работы В. Ломаско на Фабрике (фест "Стой, кто идет!">

Аня Орехова. «Сложился коллектив под крылом Иосифа. Собрались люди, которых вообще сложно понять, художники которые интересуются психоанализом, бессознательным. Очень сложно найти тех, кто это поймет. И вот нашелся Стас Шурыпа, который нас понял. Теперь он наш Гринберг, мы его Поллоки. Мы читаем и обсуждаем общие книжки и статьи, думаем друг от друге… Но вообще наши дальнейшие планы это секрет большой. Стас там рулит, к нему все вопросы».
Так была обнаружена сеть молодых художников, которые находят друг друга, интересны друг другу и пока не очень спешат проявляться. Как замечает Иван Бражкин – главное работать, а выставки будут потом. (Вообще же молодые художники пока не очень профессионально дают интервью и поэтому от публикации многих пришлось отказаться).
Удивительно, что из всех существующих институций современного искусства единственно кому удалось создать  атмосферу роста и становления молодых художников – Институт Иосифа Марковича, имеющего большой опыт андеграундной круговой деятельности. В ИСИ так или иначе учились большинство молодых художников, и именно отсюда вышли те, кто сегодня уже занял свое место в арт сообществе – Ира Корина, группа АВС и др. Но сейчас возник новый круг, сгруппировавшийся вокруг Стаса Шурыпы, сумевшего вдохновить новое поколение художников.
Другой очаг распространения современного искусства в молодежной среде и молодежной среды в современном искусстве – мифическое общество Радек. Созданный Анатолием Осмоловским из учеников Авдея Тер-Оганяна авангард молодежного искусства - группа Радек давно распалась. Став мифом, она продолжает  незримо присутствовать, осеняя своей аурой молодежные арт сообщества.
В том, что молодые художники нуждаются не в развитой инфраструктуре современного искусства, а в особой атмосфере, говорит и тот факт, что многие предпочитают работать с художниками старших поколений, ища скорее человеческое участие и братьев по духу, чем участвовать в выставках «Стой! Кто идет?».   

<<Об образовательных программах сегодня говорить стало актуально. Эта тема международных конференций и семинаров -  постоянный пункт в программе ГЦСИ. Вот и ежегодный фестиваль молодых художников «Стой! Кто идет?» с помпой заявляющий о внимании к молодым, был в этом году посвящен образованию. Во всяком случае, выставка и конференции в ГЦСИ происходили в рамках этой темы. Но административно-бюрократический аппарат понимает эту проблему очень формально. 

Дарья Пыркина, куратор фестиваля «Стой! Кто идет?». Подкованная на все 200 % Дарья Пыркина категорично отвечает на мой вопрос о том, как ГЦСИ поддерживает молодых художников, создает ли условия для их творческого развития, что в функцию  ГЦСИ не входит обеспечение художественного процесса для молодых художников. «У нас у самих компьютеров не хватает. Мы не можем влиять на кружки, поскольку это не институциональные связи». – Это вырванные из контекста разговора слова, вообще же беседа протекала в дружеской атмосфере.
Даша без запинки рассказывает о том, как одна за другой проходят в ГЦСИ образовательные программы:  «Произошло открытие программы обучающей по западному искусству. Есть так же мастерские, которые проводят цикл лекций. В рамках фестиваля «Стой! Кто идет?» прошла неделя конференций и воркшопов. Нет никакой записи, нет и платных программ. Вход открыт для всех. Мы, конечно, рассчитываем на молодых художников, для которых наши программы могут стать дополнительным обучением».

Как ГЦСИ находит молодых художников? «Стоит повесить несколько анонсов в сети, в учебных заведениях и в течение года приходит очень много народа, но малоподготовленные. Студенты ПРОАРТА и Бакштейна конечно более подготовленные, чем просто люди с улицы. Есть слушатели художественных мастерских на Петровке, приходят и ребята из Строгоновки. Художники часто ждут совета, но советовать сложно. Считаю неправильно вторгаться в творческий процесс. Я выбираю те работы, которые мне кажутся достаточно зрелыми. Из них потом рождается драматургия выставочных проектов. Мы так же оказываем помощь в технической реализации».
Но комьюнити, в котором что-то возникает (искра, как говорит Фаина Балаховская) в данной ситуации не возникает.

«В процессе работы над выставкой художники сами знакомятся друг с другом. Дальше уже от них зависит развивать ли эти связи. Я не считаю, что институции должны вторгаться и оказывать давление на оформление коммьюнити. Оно само спонтанно организуется. То есть я не считаю, что институции должны вторгаться в процесс самоорганизации художников. Они должны предоставлять площадку для манифестации идей. ГЦСИ не столько образовательная институция, мы вынуждены брать на себя эти функции, но  это не основные наши  функции. ГЦСИ – это музейно-выставочная организация. У ГЦСИ ограниченные ресурсы, и мы не можем выделить помещения под мастерские. Мы надеемся открыть резиденцию под Москвой. Но пока материальной базы не хватает».

Наш  разговор с Дарьей Пыркиной смягчился, когда  к нему присоединилась Ира Горлова, куратор фестиваля «Стой! Кто идет?». «Я наблюдатель процесса. Из года в год одни и те же художники предлагают проекты, и мы видим, как они растут. … На выставке, на Фабрике появилось несколько новых интересных художников. 

Действительно, молодые художники одержимы идеей связи, сообщества. Рома Сакин собирает вокруг себя компании, он их тянет за собой. Коллективная деятельность в рамках одной заявленной темы. Вот и на этой выставки они выполнили инсталляцию как бы мастерской художника». Но если бы инсталляция была более проработана в деталях, если бы специфический реди мейд составляющий эту инсталляцию осмыслялся и собирался художниками хотя бы пару месяцев – это была бы   инсталляция вполне в традиции тотальной инсталляции Кабакова. Пока только эскиз идеи.

«Еще там трогательно отстраненный фильм Вики Ломаско, Глеб Скотников, но он же школьник, понимаешь! Или Илья Трушевский с ползающим по рельсе светом, который никто не заметил. Самое приятное, когда ты находишь людей, с которыми можно работать. 

В этом году меньше иностранных художников. Но наши в этой ситуации выигрывают. Если у западных художников больше профессионального умения, у наших – больше идей и плохое техническое воплощение. Но больше всего мне нравиться, что они хотят общаться. Во время монтажа выставки происходит общение. Они интересуются очень тем, что делают их сверстники. Да и политические ребята из мансарды, Сережа Огурцов все ходил, говорил: где же еще художники, вот бы и сними познакомиться». 

<<«Манифестация идей», о которой говорит Дарья Пыркина, кажется мне невозможной.  Манифестация идей, несомненно, требует тотальности узкого сообщества, а не групповой выставки надерганных из разных институтов студентов, когда официальный куратор, находящийся вне коммьюнити начинает отбирать работы. Он невольно препарирует, выстраивает по линейке возможные творческие концепции, которые, надо признать, распространяются в узких художественных кружках как грипп, и идея варьируется в произведениях всего круга единомышленников.  Так что выставка «Стой! Кто идет?», при всем благом начинании этого проекта, остается весьма сомнительным мероприятием и требует пересмотра всей своей концепции – польза от нее для молодых художников только в том и заключается, что они могут в свое СV написать первую строчку.   Неслучайно главный проект этого года – международная выставка политического активизма, бывшая «манифестацией» и имевшая идеологическую концепцию, вообще никак не вписывалась в рамки фестиваля молодых художников. Все ее участники уже вполне включенные в художественный процесс сложившиеся художники. Второй год подряд заявлять активизм как новое западное движение в кругу молодых художников, при всем моем уважении к этим ребятам, достаточно проблематично с точки зрения кураторской стратегии.
По причине невозможности постоянного, повседневного рабочего процесса оказались провальными многие проекты молодых художников. 
Хотелось бы все же пожелать кураторам ГЦСИ преодолеть бюрократическую отстраненность и найти с молодыми художниками общий неформальный язык. Ведь удалось же это, например, преподавателю ИСИ Стасу Шурыпе, тоже в какой-то степени официальному лицу.

Подытоживая этот выпуск, хотелось бы обратить внимание сообщества, что у нас есть молодые художники. Нам не хватает не столько средств, сколько времени и желания   ими заниматься. Вот и оказывается, что в большинстве своем они беспризорники. Конечно, один-два сильнейших выживут, но вот достигнуть такой высоты, чтобы молодое искусство стало заметным явлением художественной жизни, нам пока не под силу.

<<АРТФон - 14 с Оксаной Саркисян. 21 сентября 2006.  Пресса о процессах. Интервью с Никитой Алексеевым (газета РУ), Ирой Кулик (Коммерсант), Андреем Ковалевым (Московское Время), Фаиной Балаховской (Time Out) и Виктором Мизиано (Художественный журнал).

<<АРТФон - 13 с Оксаной Саркисян. 30 мая 2006. Другой и его безумный двойник.  Презентация книги «Другое искусство» - выступления Л. Бажанова, И. Алпатовой, Е. Барабанова, Н. Котрелева, интервью с Ю. Пластининым. Празднование юбилея Третьяковской галереи – фонограмма торжественной части, интервью В. Колейчука. Е. Деготь, А. Ковалева, Е. Барабанова, реплики А. Брусиловского и Д. Пригова. 

<<АРТФон - 12 с Оксаной Саркисян. 2 мая 2006.  АРХИапрель. Лекции Ю. Аввакумова, И. Зангелиса, запись «Московской декларации о сохранении культурного наследия ХХ века», реплики Д. Саркисяна, И. Бакштейна, Ирины Горловой и Кирилла Асса.

<<АРТФон - 11 с Оксаной Саркисян. 11 апреля 2006.  Учиться, учиться и учиться! Вопросы образования  имеют первостепенное значение в современном информационном обществе. Обладать информацией - значит иметь первоначальный капитал. Интервью с Иосифом Бакштейном и Александром Соколовым, выступления Сергея Земляного, Майкла Хардта и Антонио Негри.

<<АРТФон - 10 с Оксаной Саркисян. 13 марта 2006.  Работа над комплексами. Прямой связи между государственной премией Инновация, обсуждением российского блокбастера «Дневной дозор» Павлом Пеперштейном и выходом новой версии легендарного советского фильма «Волга Волга2», на первый взгляд, нет. Но на этих событиях современное российское искусство обсуждалось в исторической перспективе.

<<АРТФон - 9 с Оксаной Саркисян. 27 февраля 2006.  Грани формального. Открытие фонда 26 января 2005 было приурочено к эпохальному, с точки зрения вдохновителя мероприятия Дмитрия Гутова, событию -  посещению в 1937 году Сталиным, Молотовым и Ждановым оперы «Леди Магбет Nского уезда» и  было посвящено статье «Сумбур вместо музыки». Дискуссия Formalism Forever раскрыла  исторический  пласт, в котором эстетическое стало политическим и презентовала новый фонд современного искусства.   

<<АРТФон - 8 с Оксаной Саркисян. 28 декабря 2005.  Прописные истины. Выступления в Третьяковской галерее Дмитрия Пригова, Владимира Дубосарского, психолога Третьяковской галереи. Интервью с Александрой Обуховой, Сергеем Бугаевым Африкой. Реплика пожилой женщины.

<<АРТФон - 7 с Оксаной Саркисян. 8 декабря 2005.  Диспозиция. Интервью о их политических взглядах с художниками Константином Звездочотовым, Леонидом Тишковым, группой АЕС, Никитой Алексеевым, Андреем Филипповым, Андреем Монастырским, Борисом Орловым, Дмитрием Приговым, Николаем Полисским, Сергеем Шутовым, Александром Савко, группой Синие носы. Разговор с Сергеем Братковым и Сергеем Шеховцовым.

<<АРТФон - 6 с Оксаной Саркисян. 17 ноября 2005.  Видео не видео. Исчезновение видеоарта , визитная карточка, динамическая проекция, видики крутятся, to day - фестиваль, романтика, антиутопия техно искусства.

<<АРТФон - 5 с Оксаной Саркисян. 9 ноября 2005.  Парад политического искусства.
Записи лекций Анатолия Осмоловского «Осень авангарда», круглого стола проекта «Интернационал», запись чтений «Привет, оружие!? Общество, искусство и война в современную эпоху», интервью с директором Сахаровского центра Самодуровым.

<<АРТФон - 4 с Оксаной Саркисян. 14 октября 2005. Время некоммерческих структур ? 
Фонд "Современный город", радикальные перемены в Московском центре искусств на Неглинной, экономическая база некоммерческого искусства, «Стой! кто идет» из Франции, Вены, Германии, Испании, Аргентины и церетелиевской школы искусств.

<<АРТФон - 3 с Оксаной Саркисян. 28 сентября 2005.  В люди.  Россия! - ? Социалистический идеализм. Ангелы истории. Разминка перед настоящей карьерой.
Интервью с Виталием Пацюковым, куратором выставки «Социалистический идеализм» Екатериной Деготь, куратором дома фотографии Екатериной Кондраниной, Олегом Куликом, Андреем Монастырским, Сергеем Братковым, реплика Ирины Кориной.

<<АРТФон - 2 с Оксаной Саркисян. 14 сентября 2005. POP инъекция. В совпадении двух выставок открывшихся параллельно в Третьяковской галереи, «Энди Уорхол: художник современной жизни» и «Русский поп арт», несомненно, присутствуют элементы музейной политики. Во многом  провокационное и радикальное название выставки "Русский поп-арт", которая сама по себе оказалась ярким и интересным проектом,  призвано вызвать широкое обсуждение проблем русского искусства, и создает предпосылки для серьезного искусствоведческого дискурса