<<АРТФон - 3 - 28 сентября 2005.  В люди. 
Россия! - ? Социалистический идеализм. Ангелы истории. Разминка перед настоящей карьерой.

Интервью с Виталием Пацюковым, куратором выставки «Социалистический идеализм» Екатериной Деготь, куратором дома фотографии Екатериной Кондраниной, Олегом Куликом, Андреем Монастырским, Сергеем Братковым, реплика Ирины Кориной.

«...  выставка носит характер душевный, мягкий женский. Такая Татьяна русская, потому что тут отсутствуют вещи имеющие историческую трагедийность»
«Думаю, внимание сфокусировалось на современном искусстве. Отсутствие троицы Рублева, Явления Христа России, значительных произведений сфокусировал выставку на праздничной культуре, которая больше соответствует идеологии Гуггенхайма»
В.Пацуков.

<<Первый закон диалектики, предполагает, что качество переходит в количество. В этом смысле прослеживается диалектическое развитие отечественного арт процесса. Прошлый сезон начинался с обсуждения перспектив открытия новых галерей ( Stella, RUart и ЕК Артбюро), предвкушали большие качественные проекты… В этом году практически уже никто не обращает внимание на открытие новых выставочных площадок, хотя их немало должно появиться в этом сезоне, включая парочку огромных фабрик. Взоры сообщества, мысли и чувства этой осенью обращены во вне. Нас интересуют выставки в Гуггенхайме и бельгийский фестиваль искусств "Europalia" больше, чем то, что происходит в непосредственной близости. Наконец то, что происходит в Америке и Европе напрямую связано с русским искусством.
Количество московской художественной жизни перешло в новое качество и выплеснулось наконец за пределы родных пенатов. Екатерина Деготь так оценивает ситуацию: «Происходящие выставки – самые большие представления России за границей. Не могу сказать, что кто-то сознательно эту ситуацию разыгрывал. Совпадение выставок в Гуггенхайме и Бельгии  возможно начало новой волны интереса к русскому искусству, и как разовьется эта ситуация пока не ясно. Выставка в Гуггенхайме должна раз и навсегда эту тему закрыть, но и вызвать интерес у других институций. Шанс надо использовать.
Бельгийский фестиваль в этом отношении интересней, потому что он дает возможность  сосредоточится на отдельных темах, чего в Гуггенхайме собственно не произошло. Это скорее обзор. В выставке Гуггенхайма – результат разных стратегий семи кураторов и разных посторонних воздействий» <интервью с Екатериной Деготь>.

Значение выставки РОССИЯ! в Гуггенхайме Виталий Пациков оценивает в первую очередь с точки зрения большой политики. «Эта выставка означает приятие России в большую восьмерку. Это в первую очередь политическая, государственная выставка проходящая в американской империи, воплощением которой является Гуггенхайм. Путин в своем выступлении положительно отзывался о деятельности Гуггенхайма» <интервью с Виталием Пацюковым>.  Оценивая художественную концепцию РОССИИ!, Пацюков отметил женский характер выставки: «Но выставка носит характер душевный, мягкий женский. Такая Татьяна русская, потому что тут отсутствуют вещи имеющие историческую трагедийность» <интервью с Виталием Пацюковым>. 
Американская пресса обратила внимание на такие шедевры как «Бурлаки на Волге» Репина, «Письмо с фронта», «Человек улетевший в космос» Кабакова, на Дубосарского. Рецензии вышли в разных изданиях, в том числе в консервативной газете San, в демократической Нью Йорк Таймс, Рита Тупицина написала отрицательную статью в Art Forum. «Думаю, внимание сфокусировалось на современном искусстве. Отсутствие троицы Рублева, Явления Христа России, значительных произведений сфокусировало выставку на праздничной культуре, которая больше соответствует идеологии Гуггенхайма. То, что претендует на живопись как таковую, пропадает – Штейнберг, холодный стиль, эато выделен зал соцреализма – райское трогательное пространство… Сняты все конфликты» <интервью с Виталием Пацюковым>. 

Социалистический идеализм.

«... Когда мы говорим о сюрреализме, мы говорим о хороших вещах. Почему мы должны какой-то другой подход применять к соцреализму?... Мне кажется, важно представить это искусство как часть европейского модернизма»
«Слово «реализм» в СССР употреблялось до конца 30-х готов и имелось в виду, что он должен изображать  сегодняшний день в отличие от футуризма, который изображал будущее, но будущее наступило.… Это чисто модернисткая позиция, о которой писал Бодлер. То есть слово реализм выступало синонимом слова модернизм»
Е.Деготь

Современная искусствоведческая теория еще не сформулировала, что такое «соцреализм». Этот вопрос продолжает оставаться предметом острых дискуссий. На конференции в Третьяковской галерее в этом году в обсуждении вопроса, какой быть экспозиции современного искусства этот вопрос был ключевым. Приезжавшая на конференцию Катрин Давид, удивлялась, что хранители, знакомя ее с искусством соцреализма, сначала говорили, что вот мол это «до соцреализма», а вот это «после соцреализма». Само же искусство соцреализма ускользнуло, так никто и не решил, что же называть соцреализмом. «Мы употребляем термин соцреализм, который получил распространение по чистой случайности. Сталин, например, предпочитал термин «коммунистический реализм»…Екатерина Деготь, предлагая свою концепцию описания советского наследия, считает, что в первую очередь «важно понять какой смысл мы вкладываем в слово «реализм». «Слово «реализм» в СССР употреблялось до конца 30-х готов и имелось в виду, что он должен изображать  сегодняшний день в отличие от футуризма, который изображал будущее, но будущее наступило.… Это чисто модернисткая позиция, о которой писал Бодлер. То есть слово реализм выступало синонимом слова модернизм»  <интервью с Екатериной Деготь>.

Поднимая вопрос, «каким должен быть реализм, реализм нового строя – в чем проявляется его пролетарский характер?», Екатерина Деготь утверждает, что именно в период 20- х - 30-х годов «мы имеем дело с концептуальным типом картины. Малевич 37 года, Пикабио 40-х  - это искусство очень современно и политично. Это второй русский авангард. Была вторая революция – сталинская, другой разговор к чему она привела». Таким образом, используя термин «второй русский авангард», уже засвеченный в описании русского андеграунда 50-80 годов, Екатерина Деготь предлагает пересмотреть не только отношение к советскому официальному искусству, но и к неофициальному тоже. «Образ живописи этого времени затуманен плохими буржуазными произведениями, Кончаловского к примеру. Коллекция РОСИЗО обладает сенсационными вещами, которые никто не видел» <интервью с Екатериной Деготь>.

Полемизируя своим проектом с выставкой Бориса Гройса и его презентацией советского искусства, Екатерина Деготь отмечает: «это было сделано под Комара и Меламида, и Гройс хотел показать, из чего вырос московский концептуализм». И действительно, несмотря на противостояние двух русских искусств – официального и неофициально, они оказываются неразрывно связаны между собой <интервью с Екатериной Деготь>.

Выставка Деготь возникла, можно сказать, на второй волне освоения левых идей русскими художниками. Если Гройс делает акцент на парадном, официозном соцреализме, то у Екатерины Деготь  в чистом первозданном виде предстает искусство масс, искусство не имеющее прямого заказчика вообще и являющееся результатом идеологических, то есть чисто духовных исканий. Выстраивая экспозицию в сопоставлении живописи и кино, она стремится «показать модус продукции и распределения этой продукции. Живопись не являлась товаром, и поэтому она располагается в другом пространстве. Как и кино, она предназначалась для просмотра тысячами людей. Но есть и прямые сопоставления «Цирка» и фресок Дейнеки» <интервью с Екатериной Деготь>.
Сквозные темы выставки «Социалистический идеализм»: <интервью с Екатериной Деготь> Порыв, Трибун – выступление лидеров в период, когда еще существовала политичекая дискуссия, Парад, Труд, Женщина, Текст, Дебаты – люди в ситуации политического спора. Люди вокруг документа о чем-то спорят <интервью с Екатериной Деготь>.
«Идейная сторона этого искусства носит 100% троцкистский характер. Его лозунги были взяты на вооружение, хотя он и был изгнан на тот момент. Он был единственным, кто из партийного круга писал об искусстве. Поэтому 2-ой русский авангард был, безусловно, радикально левым, даже более левым, чем линия партии. Новая конституция закрывает эту тему, потому что пролетариата уже теоретически нет, а есть советский народ. На этом заканчивается фактически искусство соцреализма. Наступает тяжелый кризис и эпилог – письмо с фронта» <интервью с Екатериной Деготь>.
«Как мы не дотягиваем сюрреализм до 60-х годов, так же важно понимать, когда время соцреализма и вообще лучше его называть по-другому. Лучше придумывать новые названия. Может лучше придумать другой термин – диалектический реализм, к примеру, который применялся в то время».  
Перечисляя музеи, из которых взяты работы на выставку, Деготь говорит: «вещи практически все из запасников и из провинциальных музеев - больше половины вещей никто не видел никогда. Есть баланс между известными и неизвестными именами, но многие вещи никто не видел никогда».
В Третьяковкой галерее висят остовские картины в основном. «Я тоже показываю Остовцев, и у меня в основном - ОСТ, АХР, но не все, кроме того - слой нового левого искусства РАПХ, который остается до сих пор единственной табуированной темой, им вменяется в вину, что они других вытесняли. Но их наследия очень мало сохранилось, потому что их расстреляли. Лев Вяземский, к примеру, который был расстрелян за троцкизм и который публично критиковал Ост за то, что их стиль похож на фашизм… О левой живописи мы практически ничего не знаем.  Еще меня очень интересует группа Октябрь, объединение Круг…»

Екатериной Деготь сделана масса открытий и «пора бы сделать книгу "неизвестный соцреализм", как раньше была книга "неизвестный авангард"». Этот "неизвестный соцреализм" несомненно связывается куратором с политическим левым искусством. «Безыдейное искусство меня не интересовало. Только политическое, идейное, сознательное». «Эта выставка очень сложно сопрягается с современностью и трудно представить, кто мог бы помочь в финансировании этой выставки в России» <интервью с Екатериной Деготь>.

«Своей инсталляцией «Фонтан» я страшно доволен. Она Свекает. Круглый зал идеально подходит для этой инсталляции. Проект 1996 года, фотографии в натуральную величину - 16 фигур, как в фонтане, но в отличие от реального фонтана они смотрят внутрь. А внутри – тонна муки и щиты с фотографиями электростанций, как приманки: зрители заходят внутрь, чтобы их посмотреть. Им приходится ходить по этим мукам. Выходя, они оставляют следы по залу». 
А.Монастырский

У С.М.А.К'а много связей с другими мировыми музеями, и видимо эта выставка поедет дальше по миру, возможно в Чикаго или Токио. Но Братков пока не считает, что он уже вошел в число мировых музейных художников. «Можно будет сказать после выставки. Когда будет вторая музейная персональная выставка, тогда вошел. Я почувствовал, что биеннале и обменные выставки между странами – это разминка перед настоящей карьерой»

Большую программу для бельгийского фестиваля, состоящую из 7 выставок, подготовил Московский дом фотографии. Во-первых, русская классика. Фотографии Родченко были экспонированы на выставке «Авангард. До и после» подготовленной Эрмитажем. «Кроме этого еще 6 проектов современной фотографии. Непосредственно нами подготовленные выставки все открываются 5 октября и продлятся по декабрь -  январь 2006г. Большая выставка в Атверпенском фото музее «Новая фотография из новой России» - наше название, бельгийцы назвали ее по трем разделам «Улица. Мода. Искусство». На ней будут представлены фотографии 1991 по 2005, и они продемонстрируют развитие русской документальной фотографии, фотографии моды и арт фотографии. Выставка сделана на материалах фестивалей и нашей коллекции. Там будет самая большая выставка за последние годы.  Еще выставка «Европа глазами русских фотографов» в Брюселе, три выставки в торговой сети книжных магазинах FNAC, мы везем две персональные выставки: Мешукова, которая пройдет во FNAC, и  Слюсарева, фотографии 90х годов, ее покажут в Льеже. Бельгийцы называют Слюсарева фоторепортером. Мы страшно смеялись.
Будет представлен срез современной России последних лет, такого Дом фотографии еще не делал. Мы собрали самые яркие проекты в модной фотографии. Арт фотографии тоже все поедут…». Для бельгийцев русская мода, да и арт могут оказаться шоком, но возможно выставка Тишкова «Частная луна» примирит их с российскими вкусами. <интервью с Ириной Кондраниной>.

В особом положении на фестивале оказался Братков, у которого открывается персональная выставка в С.М.А.К'е. Ему повезло, после венецианской биеннале  предложили сделать проект, рассматривали два года, но Европале дала деньги только на каталог. «Большие музейные площади 2 тыс кв. метров, строится специальное пространство, лайтбоксы, три зала видео инсталляций, скульптуры. Работы последних 4-х лет будут демонстрироваться». То есть в Бельгии будет выставляться практически неизвестный нам Братков. Никаких из этих его работ, кроме репортажной фотографии, мы не видели. «Очень доброжелательны бельгийские художники, несмотря на ситуацию рыночной конкуренции» <интервью с Сергеем Братковым>.  У С.М.А.К'а много связей с другими мировыми музеями, и видимо эта выставка поедет дальше по миру, возможно в Чикаго или Токио. Но Братков пока не считает, что он уже вошел в число мировых музейных художников. «Можно будет сказать после выставки. Когда будет вторая музейная персональная выставка, тогда вошел. Я почувствовал, что биеннале и обменные выставки между странами – это разминка перед настоящей карьерой» <интервью с Сергеем Братковым>. 
На последок художник поделился своим опытом прохождения на второй уровень игры. «В музее существуют борды – они смотрят, делать ставку на художника или нет…» <интервью с Сергеем Братковым>. 

<<АРТФон - 2 с Оксаной Саркисян. 14 сентября 2005. POP инъекция. В совпадении двух выставок открывшихся параллельно в Третьяковской галереи, «Энди Уорхол: художник современной жизни» и «Русский поп арт», несомненно, присутствуют элементы музейной политики. Во многом  провокационное и радикальное название выставки "Русский поп-арт", которая сама по себе оказалась ярким и интересным проектом,  призвано вызвать широкое обсуждение проблем русского искусства, и создает предпосылки для серьезного искусствоведческого дискурса