ЕЖЕДНЕВНЫЕ НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO



В МИРЕ  В МОСКВЕ В РОССИИ  В ПИТЕРЕ  В ИНТЕРНЕТЕ  ПЕРИОДИКА  ТЕКСТЫ  НАВИГАТОР МАН с ЛЮДМИЛОЙ НОВИКОВОЙ ART_PUZZLE artontheground АРТ ЛОНДОН - РЕПОРТАЖИ ЕЛЕНЫ ЗАЙЦЕВОЙ АРТИКУЛЯЦИЯ С ДМИТРИЕМ БАРАБАНОВЫМ АРТ ФОН С ОКСАНОЙ САРКИСЯН МОЛОЧНИКОВ ИЗ БЕРЛИНА ВЕНСКИЕ ЗАМЕТКИ ЛЕНЫ ЛАПШИНОЙ SUPREMUS - ЦЮРИХ  ОРГАНАЙЗЕР  ВЕЛИКАНОВ ЯРМАРКИ ТЕТЕРИН НЬЮС ФОТОРЕПОРТАЖИ АУДИОРЕПОРТАЖИ УЧЕБА РАБОТА КОЛЛЕГИ АРХИВ <<3 декабря Московский музей современного искусства совместно с Дизайн бюро "Хартманн Групп" и C`АРТ галереей  представляет  проект, в рамках которого состоится открытие художественной выставки АРТКОНСТИТУЦИЯ и презентация альбома "Иллюстрированная Конституция Российской Федерации". Авторы проекта АРТКОНСТИТУЦИЯ смогли найти соотношения между произведениями актуальных художников и нашей Конституцией, которая является  законом  современного российского общества и должна  быть   прямым  отображением разных сторон его жизни.   О нашей жизни размышляют художники Анатолий Осмоловский, Дмитрий Гутов, Виноградов&Дубосарский,  Комар&Меламид, Борис Орлов, Сергей Братков, Андрей Бильжо, Олег Кулик, Дмитрий А.Пригов,  Сергей Шутов,  Дмитрий Шагин,  Артемий Лебедев, Зураб и Василий Церетели, Владимир Ситников  и другие.  Выставка включает 137 работ  120 художников. Кураторы проекта: Сергей Денисов, Иван Колесников, Пётр Войс (С`АРТ галерея). Открытие выставки   состоится  3 декабря  в 18.00 Пресс-конференция  выставки и презентация альбома  -  в 16.30 по адресу Ермолаевский пер.,  д. 17>

<<"Художник и Конституция: права и обязанности". Екатерина Деготь

<<Ирина Кулик, ИД “Коммерсантъ”

<<Первая иллюстрированная Конституция России.  Наталья Колодзей

"Художник и Конституция: права и обязанности"
Екатерина Деготь  

Идея иллюстрировать Конституцию, которая возникла у современных русских художников, необычайно важна – это ясно сразу. Но все-таки она кажется на первый взгляд очень странной – это все равно что иллюстрировать Первый закон термодинамики.

Подумав, понимаешь, что проиллюстрировать закон из области физики или даже химии как раз можно, причем довольно легко – достаточно привести пример того, как он действует. Классическое искусство и имеет статус примера: оно занимается наглядными, конкретными частностями. Многие произведения искусства эпохи Возрождения и были иллюстрациями к естественнонаучным законам – прямой перспективе, например.

Однако в случае с Конституцией примеры апривести не удастся. В отличие от естественнонаучного закона, Конституция по своей модальности не описывает, что «есть на самом деле», но указывает на то, как «надо». Здесь формулируется идеал, причем как если бы он уже был нормой, даже если жизненный опыт подсказывает, что это пока еще не так. Статья 19 главы 2 Конституции России утверждает, например, что “мужчина и женщина имеют равные права и свободы” – действительно, прерогатива Конституции это сказать, и, главное, слова ее достаточно. Но потом еще сказано, что мужчины и женщины имеют “равные возможности для их [этих прав и свобод] реализации» – и тут уже все как-то усложняется: чтобы так оно в самом деле было, требуется все правильно социально организовать, так что, наверное, имеется в виду «должны иметь», а не то чтобы уже «имеют» (ни в одной стране мира так идеально дело не обстоит). В общем, Конституция дает позитивный ориентир и отрицательными категориями почти не занимается. Конечно, кое-где без этого не обойтись (пример: высшие органы власти могут быть распущены тогда-то, а не могут тогда-то). В российской Конституции, может быть, таких замечаний чуть больше, чем обычно, но это береженого Бог бережет.

Для подробного описания того, чего не надо делать, существует Уголовный кодекс. Иллюстрировать его ужасы было бы для художников, вероятно, не лишенной интереса задачей. Но вот изображение прав и свобод – для искусства проблема, а ведь в наибольшей мере Конституция является собой, когда формулирует права и свободы, то есть даже не то, что должно быть, а то, что должно быть в потенциале, в возможности. Можно, например, изобразить труд, и даже довольно легко. Но как изобразить право на труд? Не будет ли наилучшим решением изобразить человека, лежащего под деревом на раскладушке? Ведь у него это право на труд пребывает в потенциальном, нетронутом, нерастраченном виде.

Вот причина того, почему многие иллюстрации к статьям Конституции в этой книге носят, на поверхностный взгляд, отрицательный характер. Как будто бы получается, что Конституция заявляет «человек имеет право...», а художник ей противоречит – чем-то вроде «а на самом-то деле...». Действительно, нельзя сказать, что Конституция в нашей стране всегда и везде абсолютно строго соблюдается; есть еще за что критиковать действительность. Однако не только в этом дело. Просто искусству последнего столетия довольно трудно изобразить права – это значит ломиться в открытую дверь.

Как изобразить безграничность? Нарисовав границы. В авангарде искусство изображает права человека через запреты и ограничения, именно в этом художник видит свои обязанности. Художник выставляет треугольник, а зритель читает: «мое право увидеть красивую хорошую картину, которая при этом не являлась бы треугольником, проигнорировано». В зависимости от того, насколько зритель опытный, он либо возмутится, либо поблагодарит художника за то, что тот обратил его внимание на наличие у него такого права. Без треугольника он бы этого и не заметил: натюрморт с букетом обычно не рождает у зрителя сожаления, что он не увидел на его месте картину с обнаженной натурщицей, хотя вообще-то право на натурщицу попрано. Треугольник просто эту вечную трагедию человеческой жизни почему-то лучше выражает. Искусство как бы обрисовывает внешнюю сторону контура прав: там, где они кончаются. «В искусстве есть обязанность выполнения его необходимых форм», говорил Малевич. И свобода искусства – это право подчиниться этой, его собственной, обязанности.

Это одна логика, но есть и другая. Особым эпизодом в истории было советское искусство, которое призвано было выражать полноту, довольство, совершенство, что было трудно даже не потому, что довольства и совершенства в жизни не было (их всегда мало), а потому, что выразить это – не хватает слов. Задача была поставлена не из легких; для нашей темы интересно, что впервые она была сформулирована Василием Кандинским, в будущем творцом абстрактной живописи, а тогда – юристом средних лет.

На рубеже XIX-XX века Кандинский был очень увлечен противопоставлением римского права и традиционного древнерусского закона. Последний казался ему более совершенным, поскольку более «человечным». Означало это то, что римское право оперирует запретами (не должно быть того-то и того-то), в то время как древнерусское – позитивными указаниями (надо, чтобы было так-то и так-то; все должно быть хорошо, а что запрещено или разрешено, неизвестно – все должно решаться в каждом конкретном случае, «по-человечески»). В сегодняшнем понимании древнее общинное право – немного декларации, демагогия, к тому же закон получается что дышло; но именно из этой жажды позитивного и родилась абстракция, а значит – современное искусство. Оно действует как раз не по «запретительному» праву, а по «позитивному»: проверить его законность с внешней точки зрения совершенно невозможно, ни критерий сходства, ни правила композиции не действуют, а только то, что Кандинский назвал «внутренней необходимостью художника», то есть его абсолютное право быть самим собой и никем иным. Как всякий художник знает, иногда это право превращается в обязанность искать себя и свой стиль – а так бы хотелось полежать под деревом на раскладушке; так что у художника есть не только право иметь свои особые обязанности, но также и обязанность осуществлять свои права.

Все это делает художника чрезвычайно социально ответственным существом, ставит его просто-таки в центр общественной жизни. Художник становится моделью «просто человека», у которого тоже по всякому вопросу есть свое мнение, а для каждой статьи Конституции – своя картинка в голове. Иллюстрируя Конституцию, художник не просто выступает от имени народа – но превращает этот народ в сообщество настоящих граждан. А это и есть его социальное призвание. 

Ирина Кулик, ИД “Коммерсантъ”

В идее издания Конституции, проиллюстрированного современными художниками, есть нечто двусмысленное. Авторов и идеологов проекта – художников Сергея Денисова, Ивана Колесникова и галериста Петра Войса можно упрекнуть как в сервильности, так и в непочтительном ерничестве. Негоже традиционно независимым и критически настроенным художникам по собственной инициативе лезть брататься с государством, властью и законом, да еще и на их территории. И  зачем это нужно иллюстрировать каким-то непонятным и подозрительным искусством основополагающий текст российской государственности? Отечественная власть еще с советских времен приучена видеть в несанкционированных высказываниях художников какой-то подвох: соц-артистская картина с надписью «Слава КПСС» безошибочно считывалась как произведение антисоветское и субверсивное.И предыдущие проекты, сделанные Сергеем Денисовым и Иваном Колесниковым, также не были лишены социальной двусмысленности. Будущие инициаторы иллюстрирования Конституции различными способами зондировали и в то же время провоцировали массовое сознание россиян. То они предлагали ведущим современным художникам нарисовать портреты главных героев России – список героев выяснили в процессе самого настоящего социологического исследования. То выпустили набор открыток к 23 февраля, на которых были запечатлены все главные поражения России – от Прутского похода Петра и Крымской войны до проигранных холодной войны и первой чеченской кампании. Вот и идея иллюстрированной Конституции отлично вписывается в эти опыты и эксперименты по исследованию коллективного бессознательного постсоветского социума.

Свод законов, перечитанный художниками, выглядит достаточно экстравагантно. Увесистый том переплетен во что-то вроде королевской мантии: горностаевые хвостики, золототканые имперские орлы и советские звезды. Только мантия почему-то вывернута наизнанку: мех пошел на обложку, а орлы и звезды скрылись на форзацах, под обложкой. Может, они и смысл и букву закона вот так же выворачивают? К тому же, несмотря на все свои королевские регалии, книга выглядит какой-то несолидной и неподобающе безобидной: то ли мягкая игрушка, то ли подушка, на которую должен уронить голову читатель, утомившийся от попыток вникнуть в букву закона. Особо невыспавшимся предлагается объект «Президентская думка»: мягкая меховая подушка, набитая текстами Конституции.

Действительно, многие, пытавшиеся прочесть главный текст российской государственности, сломались, пытаясь преодолеть сопротивление материала законодательного языка. Одной из идей авторов проекта иллюстрированной Конституции была попытка сделать этот базовый текст более понятным для граждан, которые, по идее, должны поголовно с ним ознакомиться. Остается только порадоваться, что современное искусство, которое традиционно упрекают в непонятности, эзотеричности, высоколобости и вообще в зауми, кому-то все же показалось понятнее, чем глас закона.

Кроме того, 137 – по количеству статей Конституции – произведений российских художников: от мэтров до совсем новых имен – составили весьма внушительный альбом, по которому можно судить о том, что произошло в отечественном современном искусстве за последние десять лет. Все работы, которыми проиллюстрирована книга, были созданы в период с 1993 по 2003 год: за период действия новой Конституции.

Проект иллюстрированной Конституции – единственный в своем роде. Издатели и художники ни одной другой страны мира не пытались снабдить картинками основной закон своего государства. Да и в классической истории книжной графики вспоминаются Библии и молитвенники, а не законодательные кодексы. Возможно,  иллюстрированная Конституция – это продукт типично российской, а вернее, постсоветской ментальности. В нормальном государстве по закону просто живут, и, конечно же, знают его. У нас же Конституция до сих пор отдает некоей бюрократической непостижимостью. Этому закону словно бы нельзя просто следовать – скорее, на нем нужно гадать, как на китайской Книге Перемен. Проиллюстрировать Конституцию – это, конечно, означает перевести ее на личностный, эмоциональный язык -  или же истолковать, как загадочные слова оракула. Так гадающий по И-Цзин соотносит выпавший ему стандартно-туманный текст пророчества с собственной ситуацией.

Но в то же время в этом иллюстрировании сухого текста закона есть что-то от разрисовывания занудного школьного учебника, которым занимаются на задней парте. Или от всевозможных надписей и рисунков, которыми часто обрастают висящие на улице или в метро рекламные плакаты. Ролан Барт еще в 1968 году писал по поводу этой неистребимой привычки аппроприировать рекламные тексты и образы: «настоящим ответом на рекламное сообщение будет не отвергать или отменять его, но похищать и фальсифицировать (…) будем же переживать рекламу не как фатальность, а как цитату». В проекте Петра Войса, Сергея Денисова и Ивана Колесникова также можно увидеть некое желание перестать воспринимать текст Конституции как фатальность. Ведь закон переживается как фатум только в тоталитарном обществе, где власть на самом деле ставит себя выше закона. В обществе демократическом закон все же ближе к цитате, только скорее в академическом, а не в художественном тексте. Как и научная ссылка – он функционален.

 Художники, решившиеся проиллюстрировать «основной закон нашей жизни» или же давшие согласие отдать свои уже готовые работы для иллюстрирования той или иной конституционной статьи, должны были почувствовать себя в ситуации, традиционно щекотливой для русского творца, чьи отношения с властью никогда не были полюбовно-нейтральными. В некотором роде «Иллюстрированная Конституция» – настоящий каталог различных типов взаимоотношений художника с официальным дискурсом: от общегуманитарного пафоса до машинальной фиги в кармане, от концептуального жеста до газетной карикатуры или профессионально-обтекаемого плаката. Разнообразие и пестрота самих подходов к иллюстрированию усугубляется еще и тем, что какие-то работы делались специально под проект, а большинство подбиралось из уже готовых и даже хрестоматийных произведений. Так что неожиданность ассоциативных ходов часто является заслугой не только художников, но и авторов проекта. Автором иллюстрации к статье 44 о свободе творчества числится Зураб Церетели – но в книге воспроизведено не какое-нибудь конкретное произведение скульптора, а документальный снимок, запечатлевший Церетели, трудящегося в своей мастерской над очередной монументальной громадой и явно наслаждающегося при этом всей возможной свободой и вольготностью. 

Из признанных мэтров самолично проиллюстрировали избранную статью патриархи соц-арта Виталий Комар и Александр Меламид. Собственно, сам проект «Иллюстрированной Конституции», равно как и предыдущие проекты Сергея Денисова и Ивана Колесникова отчасти наследуют хрестоматийному проекту «Выбору народа», когда художники так же рисовали картину, предварительно проведя социологические опросы: что именно какая нация желает видеть на идеальном полотне. Для статьи 28 о свободе совести и вероисповедания художники придумали изящное минималистское произведение: текст статьи набран, как шифром, разноцветными квадратиками. Вообще абстрактность тех или иных статьей Конституции стала одной из довольно частых тем иллюстраций – от патетически-надмирного иллюстрирования первой статьи Закона первой же страницей Библии ( Александр Денисов) до ернического каламбура в иллюстрации Игоря Иогансона к статье 22: («Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность…»  - «Каждый имеет право тем способом, который ему доступен…. Право не может иметь никого »). 

 Если одни авторы делают предметом своей рефлексии безличную абстрактность конституционных статей, то другие, напротив, соотносят букву закона непосредственно с собственной личностью. Статья 6 о гражданстве проиллюстрирована украшенной знаками «не кантовать» ксерокопией паспорта художницы Натальи Ламановй. А в качестве «картинки» к статье 9 («Президент Российской Федерации может быть отрешен от должности Советом Федерации только на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения….») прилагается «идентификационный лист» на художника Константина Звездочетова с фотографиями анфас и в профиль, отпечатками пальцев и сумбурными «показаниями идентифицируемого». 

Впрочем, отнюдь не все художники мыслят столь конкретно. Для иллюстрирования конституции подойдут любые ассоциативные ходы: метафорические, мифологические, иронические. Художественное воплощение буквы закона обернулось салонной игрой в ассоциации. Президент предстает то в виде классической соц-артной работы Бориса Орлова – монументального супрематического бюста из орденских планок, то в виде темного силуэта, окруженного мистическим зеленым сиянием, в равной мере подходящим как для бога, так и для пришельца, как на работе Сергея Шутова. Для статьи 59 о защите отечества был рекрутирован нарисованный Алексеем Беляевым -Гинтовтом Аполлон с ракетной установкой на плече. Статья 26 о праве определять и указывать свою национальною принадлежность трогательно проиллюстрирована фотографией Владислава Мамышевым-Монро, на которой ряженый билибинским добрым молодцем Монро обнимается с раввином в пейсах и при семисвечнике.  А статью 132 об органах местного самоуправления аллегорически воплощает любимая зверушка Олега Кулика – бульдог Клэр Куилти с трансплантированным при помощи компьютерного монтажа выменем. 

Иллюстрации, которыми снабжено данное издание Конституции, весьма разнятся как по своей эстетике, художественным приемам, идеологии, так и просто по своему качеству. Можно было бы упрекнуть авторов проекта в неопределенности критериев отбора, если бы сама эта разнородность языков, к которым художники прибегают в своих попытках интерпретации главного документа российской государственности, и не была бы главным и самым бесспорным мессиджем проекта.

Тоталитарная власть никогда не любила авангард. Дело не в том, что художники и литераторы-авангардисты позволяли себе какие-то явные вольнодумные высказывания. Просто авангард, как и наследующее ему сегодняшнее современное искусство, всегда задавался вопросом о самой природе высказывания, анализировал и тем самым делал относительным все общепринятые языки.  Авангард отменил понятие естественности того или иного языка, усомнился в том, что привычный язык – будь то наша речь или язык литературы и искусства – есть единственно возможный. А что может быть нестерпимей для тоталитарной власти, чем любые сомнения в адекватности, правомочности и власти языка, ибо эта власть всегда, прежде всего, озабочена тем, чтобы утвердить свой язык как непререкаемый. Проект «Иллюстрированная Конституция» – попытка оспорить непререкаемость, а, следовательно, тоталитарность языка главного документа нынешней российской власти.

Первая иллюстрированная Конституция России.
Наталья Колодзей

Искусство и государство – неравное уравнение. Сто тридцать семь статей – сто тридцать семь творческих интерпретаций статей Российской конституции 1993 года. Проект "Первая иллюстрированная конституция России", посвященный десятилетию принятия российской конституции, объединил художников разных поколений. Более 100 художников приняли участие в проекте Ивана Колесникова, Сергея Денисова и Петра Войса. Проект составлен целиком из работ последних десяти лет, что позволяет проследить все спектры развития современного российского искусства через иллюстрацию.

Участие художников в общественно-политической жизни имеет давнюю историю. Наиболее ярким примером может служить краткая история взаимоотношений русского авангарда и печатного слова, когда книжная графика считалась неотъемлемой частью визуального искусства. Несмотря на утопические идеи и анархические настроения, книги довоенного времени были рассчитаны на узкий круг людей и не имели большого политического эффекта. После 1917 года, когда нонконформистский авангард стал на короткое время признан официальной политической элитой, утопические идеи в работах Александра Родченко, Эля Лисицкого, Густава Клуциса приобрели конкретную форму. Будучи предметом идеологии, книги стали графически более логичными. Если для футуристов 200-500 экземпляров считалось большим изданием, то для идеологической литературы и детской книжной иллюстрации тиражи начали приближаться к 5,000 - 10,000. 

После смерти Ленина и ужесточения сталинской диктатуры разнообразность книжной иллюстрации угасла. Коммунистическая партия к тому времени стала единственным арбитром культуры, призвав к искусству "постижимое миллионам."  Абстракция была нежелательна, и для устранения следов личного контакта в коллективном искусстве фотография стала предпочтительным источником для изображения. В руках художников, таких как Лисицкий, Клуцис, Родченко и Варвара Степанова, фотография получила блестящее использование. Лисицкий даже сумел придать сталинской пропаганде некоторую красоту. Его фотомонтаж 1934 года, посвященный Красной Армии, может показаться пугающим, но трудно не восхититься его поразительной работой. В этом году, когда Лисицкий сделал эту работу, Социалистический Реализм был провозглашен единственным приемлемым эстетическим стилем. Одни художники подчинились, другие уехали за границу, третьи исчезли в сталинских лагерях. Период Великого русского Авангарда закончился.

Первая Иллюстрированная Конституция Российской Федерации объединяет живущих художников, тех, которые начали свою карьеру во время "хрущевской оттепели," а также тех, которые стартовали в постсоветский период, но все теперь наслаждаются художественной свободой в новой России. Проект дает возможность зрителю проследить эволюцию и весь спектр современного искусства через иллюстрацию. Хотелось бы отметить индивидуальность каждой работы и художников, объединенных в одном проекте. Фотографии Влада Мамышева-Монро, Татьяны Антошиной и Олега Кулика, конструктивистский дизайн и фотомонтажи Сергея Денисова и Ивана Колесникова, соцартовские аллюзии Бориса Орлова, иллюстрации в нео-примитивистском стиле Андрея Карпова, комиксы Андрея Бильжо, концептуальные проекты Фарида Богдалова и Комара и Меламида -  в проекте представлены почти все аспекты и жанры русского современного искусства за последние десять лет. 137 статей – 137 разных аспектов российского искусства и трактовок российской жизни.

Конституция – важный документ каждого цивилизованного общества, она является основным сводом законов, который наделяет правами население страны. Первостепенная задача государства – гарантировать своим гражданам достойное существование и обеспечить нормальные условия для жизнедеятельности на благо государства и личности. Исходя из этого, простому обывателю гораздо важнее знать свои права и быть уверенным, что основной закон и его служители гарантируют ему защиту и исполнение прав, обеспечат условия для исполнения гражданских обязанностей. Все художники, работы которых представлены в этом проекте, родились во времена диктатуры, с написанными прогрессивными законами, но предписанными для усиления власти государства, не делая ничего для прав каждого человека. Поэтому участие художников различных поколений в этом проекте очень важно.

Как ни парадоксально, первая Конституция в России появилась вскоре после антидемократического большевистского переворота. Это была Конституция РСФСР 1918 года. Предыдущие попытки установления конституционной демократии включают восстание декабристов 1825 года, Манифест "Об усовершенствовании государственного порядка" от 17 октября 1905 г , который предоставил населению основные гражданские права и "Высочайше утвержденные основные государственные законы" 1906 года.  В 1924 году после образования Советского Союза была принята первая Конституция СССР. На смену ей пришла "сталинская" Конституция СССР 1936 года, на основе которой была разработана принятая в 1937 году вторая Конституция РСФСР. Аналогичным образом, за введением в 1977 году новой ("брежневской") союзной Конституции последовало принятие новой Конституции РСФСР. Российская Конституция 1978 года оставалась в силе вплоть до декабря 1993 года, хотя в 1989-1993 годах в нее были внесены многочисленные поправки.

История разработки и принятия Российской Конституции 12 декабря 1993 года очень сложна, хотя время создания рекордно короткое для документа такой важности. Преамбула констатирует прежде всего, что данная Конституция принята многонациональным населением Российской Федерации, соединенным общей судьбой на своей земле, подчеркивает особое значение этого закона для дальнейшего развития государства и общества. В преамбуле Конституции называются шесть основополагающих целей, реализация которых является главной задачей государства. Они отражают суть всей конституционной реформы в России. Это – утверждение прав и свобод человека; утверждение гражданского мира и согласия в Российской Федерации; сохранение исторически сложившегося государственного единства; возрождение суверенной государственности России; утверждение незыблемости демократических основ Российского Государства; обеспечение благополучия и процветания России. Это была первая Конституция России, которая попыталась быть не только словами на бумаге, не простыми пропагандистскими лозунгами, но значащим документом, способным вести новую свободную Россию.

Настоящий проект является попыткой взаимодействия государства и искусства при новом демократическом строе, когда художник свободен как социум. Проект дает возможность зрителю проследить исторические процессы и изменения отношений (и взаимозависимости) между художником и государством. Первая Иллюстрированная Конституция России важна в соединении современного искусства с историей русского Авангарда и книжной иллюстрацией, но, как любое современное искусство в мире сегодня, иллюстрации демонстрируют более ироническое и острое отношение к политической системе, чем их революционные предки.

© 1994-2020 ARTINFO
дизайн ARTINFO
размещение ARTINFO