ЕЖЕДНЕВНЫЕ НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO

В МИРЕ  В МОСКВЕ В РОССИИ  В ПИТЕРЕ  В ИНТЕРНЕТЕ  ПЕРИОДИКА  ТЕКСТЫ  НАВИГАТОР АРТ ЛОНДОН - РЕПОРТАЖИ ЕЛЕНЫ ЗАЙЦЕВОЙ АРТИКУЛЯЦИЯ С ДМИТРИЕМ БАРАБАНОВЫМ АРТ ФОН С ОКСАНОЙ САРКИСЯН МОЛОЧНИКОВ ИЗ БЕРЛИНА ВЕНСКИЕ ЗАМЕТКИ ЛЕНЫ ЛАПШИНОЙ SUPREMUS - ЦЮРИХ  ОРГАНАЙЗЕР  ВЕЛИКАНОВ ЯРМАРКИ ТЕТЕРИН НЬЮС ФОТОРЕПОРТАЖИ АУДИОРЕПОРТАЖИ УЧЕБА РАБОТА КОЛЛЕГИ АРХИВ

ПЕКИНAMOURПАРИЖ" 1892—2007 г.г.

 

<<30 марта - 15 апреля во Флигеле-Руине МкАра "ПЕКИНAMOURПАРИЖ" 1892—2007 г.г. Кураторы: Патрисия Шишманова и Любовь Шакс. Совместно с галереей РОЗА АЗОРА. При поддержке PROLAB. История проекта>

<Пять негативов на стеклянных пластинах и сотня засвеченных фотографий. Китай, Сибирь, конец XIX века». Описание лота, выставляемого на торги в Друо в 1991 году было малопривлекательным. А комментарии антикваров и того хуже: «Это годится только для мусорной корзины». Тем не менее, Арно, коллекционер, влюбленный в Китай, покупает его за 50 франков (10 долларов), Безусловно, скорее, чтобы спасти от печального конца этот несчастный лот из фотографий, нежели, чтобы заключить удачную сделку. А затем он убирает их в дальний угол шкафа и забывает об их существовании до одного летнего дня 2005 года, когда мы встречаемся с ним в Кызыле на концерте Кунгхуртуха. Мы говорим с ним о горловом пении, шаманах и сибирских дорогах. По возвращении в Париж Арно вспоминает о пластинах, и ему приходит идея рассмотреть черные листы на свет. К своему большому удивлению он обнаруживает, что, так называемые, засвеченные фотографии оказываются негативами. Не без труда ему удается найти фотолабораторию, где еще умеют работать с такими негативами. Фотомастер без всякого энтузиазма обещает сделать фотографии к следующей неделе. Назавтра раздается телефонный звонок этого мастера, который в крайнем возбуждении, подобно акушеру, только что совершившему чудо, сообщает ему, что все фотографии готовы. Таким образом, Арно становится обладателем сотни фотографий с пейзажами, жанровыми сценами, видами Китая и России. Все они, разумеется, без подписей и без намека на их автора. Арно звонит мне, чтобы рассказать о своем открыти. Я тогда нахожусь в Сибири, где  занимаюсь организацией путешествия группы французов, ищущих новых территорий для экзотических приключений, и не придаю большого значения тому, о чем он мне рассказывает; но, чувствуя, что в нем просыпается увлеченность Россией, советую приехать в Томск, где мы должны остановиться на несколько дней. Вот так, в начале января, я встретилась с ним на центральной площади в Томске, подмышкой он держал свои фотографии. У меня было столько проблем с моими французскими искателями приключений, что нам удалось увидится совсем ненадолго. Но когда он передал мне конверт с фотографиями, на которые я едва взглянула, какой-то голос шепнул мне: «Не дай им затеряться, они истинный смысл твоего пребывания в Томске». Только много позже я узнала историю необыкновенного воскрешения этих фотографий, а тогда Арно передал мне их без комментариев, с полным доверием, чтобы я помогла ему сделать подписи под пейзажами, церквями и этими лицами вековой давности. Когда я вернулась в Москву, в голове у меня была только одна идея, забыть этих богатых туристов, которые принимали себя за настоящих путешественников. Я кладу стопкой на свой стол все заметки о путешествии, в том числе и фотографии Арно, и снова принимаюсь за свои исследования старинных сибирских дорог. Восстанавливая историю этих забытых дорог, от которых сегодня еще остались некоторые следы, я иногда открываю настоящие характеры. Например, Сибиряков, который в XIX веке финансировал строительство дороги через центральную часть Урала. Именно в поисках фотографий этого удивительного купца я вспомнила о фотографиях Арно, которые прозябали на углу моего стола еще с зимы. Я погружаюсь в черно-белые снимки и уже не могу оторваться от них. С наслаждением жаждущего открытий Шерлока Холмса, я провожу часы, изучая снимки, и откладываю на потом Сибирякова. Некоторые места на фотографиях кажутся легкоузнаваемыми: Москва, Пекин; другие — гораздо менее узнаваемы. Одна из фотографий особенно заинтересовала меня: китаец в сибирской деревне и рядом с ним тарантас, а одна из сидящих дам  появляется также и  и на других фотографиях, всегда одетая в темную одежду, в плоскую шляпку, всегда одинаково серьезная. В другой раз она верхом перед китайским домом, рядом китаец, похожий как близнец на предыдущего, он держит под уздцы ее лошадь, на другой фотографии она среди группы европейцев и, наконец, она в двуколке. На фотографии, ее лицо наполовину заслоняет  профиль бородатого мужчины,  удерживающего оленей. Похоже, что он ее родственник, может быть муж. Эти снимки, их потерянное прошлое, становятся моим наваждением. Я представляю себе историю белой русской семьи, эмигрировавшей во Францию, увезя с собой воспоминания о путешествии по Сибири и Китаю. В свое время, я купила две старые 21-ые «Волги», которые один мой знакомый из Тувы, разбирающийся в технике, обещал отремонтировать к лету 2006 года. Мне тогда приходит в голову идея, более вдохновляющая, чем долгие и скучные поиски легенды в пыльных залах архивов: организовать передвижную выставку по части маршрута, о котором повествуют фотографии. Передвигаться будем на «Волгах», а фотографии будут выставляться под открытым небом на несколько часов, на остановках по дороге, на станциях техобслуживания, на больших площадях маленьких городов… Я заказываю напечатать фотографии на банерной ткани, используемой  для рекламных плакатов — конечно, это, не очень-то привычный материал для фотовыставки, но он  мне кажется наиболее подходящим для передвижной выставки. Сергей Исаков, фотограф, увлекающийся затерянными уголками России, заинтересовался проектом, и вместе мы обсуждаем маршрут, повторяющий наиболее используемый путь конца XIX века, соединяющий центр Азии с Москвой. Долго изучая фотографии, мы также приходим к выводу, что их автором не может быть никто иной, как человек с седой бородой. Это был первый знак. Но моим прекрасным планом суждено было рухнуть из-за пустяка. Мой знакомый механик, потомок казацкого атамана с Байкала, как и его предки, имел неутолимую страсть к дорогам, которая с одной стороны, предопределила нашу встречу, а с другой стороны, может быть, вероятно,  послужила причиной его исчезновения, внезапного, бессрочного, в неизвестном направлении, где-то на просторах Сибири. А Волги, разумеется, остались разобранными на запчасти в гараже в Кызыле… Итак, мертвая точка. Но брошюре, лежавщей уже шесть месяцев на моем столе рядом со стопкой фотографий, было суждено сыграть главную роль в этой истории. Это был каталог выставки, посвященной французским путешественникам по Сибири XIV века, он был подарен мне одним другом, как только я вернулась из Томска. Я перелистывала его несколько раз, уделяя больше внимания тексту, чем иллюстрациям — это была большая ошибка. И вот почему. Однажды вечером мой взгляд скользил по фотографиям, и вдруг меня как будто ударило током — я увидела фотографию XIX века, на которой изображены три человека и внушительная гора чемоданов: мужчина с седой бородой, женщина в плоской шляпке и китаец. Оказывается, вся информация находилась перед моими глазами с самого начала! Я тратила время на расшифровку посмертного послания этого элегантного бородача, который носил сейчас только что получил имя — Шарль Вапро. Я провела ночь в Интернете, разыскивая информацию, и на рассвете фантом Вапро обрел тело. Если в самом начале  моего поиска еще были сомнения, сейчас они быстро развеялись. Шарль Вапро описал свой путь по Сибири в рассказе, который был напечатан в 1894 году в журнале Тур дю Монд. Многочисленные литографии иллюстрировали повествование, все они были сделаны с фотографий автора. С волнением я узнавала некоторые из них. И когда, наконец, я прочитала первые строки его рассказа, я услышала его голос, голос романтического рассказчика, который вышел из небытия: «В 1875 год я покидал Пекин в первый раз после шестилетнего пребывания на Дальнем Востоке. Уже тогда эта необъятная империя царей, о которой так мало было известно, по крайней мере, о той ее части, где располагаются уральские горы, вызывала мое любопытство. Ее безумные гонки галопом на упряжке из трех или четырех несущихся лошадей через степи, леса и горы, по едва проложенным дорогам, где произведением искусства служат несколько стволов деревьев, переброшенных через горную реку, волки, разбойники и даже лишения — все это непреодолимо влекло меня.» Заболев, Шарль Вапро не смог пересечь Сибирь в том году и должен был ждать до 1892 года, чтобы осуществить это путешествие. Но оно стало таким, о каком он мечтал. Москва 2007 год Патрисия Шишманова Открытие выставки состоится 30 марта в 18.00 Выставка продлится до 15 апреля 2007 г.