<< #1 26 декабря 2005 года.
Выставка номинантов премии Тернера. Рейчел  Уайтрид. Набережная. Турбинный зал Тейт-Модерн. В Тейт галерее переделывают постоянную экспозицию. Дом сновидений Ильи и Эмилии Кабаковых. Блокбастер этого сезона - «Анри Руссо. Джунгли в Париже». «Новые современные-2005»

<<Художественный мир Лондона погрузился в рождественскую атмосферу праздничной расслабленности. Галереи не назначают открытия на период с середины декабря до середины января. В холле галереи Тейт установили огромную пушистую елку, украшенную черными дроздами – произведение Гари Хьюма. Это самая стильная елка из всех, что доводилось видеть: металлические плоские птицы в натуральную величину, покрашенные черным лаком зловеще поблескивают среди лохматых ветвей. 

Нынешняя выставка соискателей премии Тернера, открытая в Тейт Бритэн до 22 января, радикально отличается от предыдущих. Если шот-лист самой престижной британской премии и вправду отражает новые тенденции в искустве, то похоже, здесь настали новые времена. В искусство вновь вернулась красота.

Такая довольно искусная живопись, с нюансами, с настроением, временами провокативная, отчасти сентиментальная. В интервью одной из лондонских газет художница выразила удивление, что выбрали ее: «Я просто пишу, как мне нравится». 

Зал с инсталляцией Даррена Алмонда наполняют звуки –  нежной игрой на фортепиано, шорохами, издаваемыми ногами танцоров, журчанием фонтана и скрипом мельничного колеса. С помощью четырех экранов комната превращается в метафизическое пространство, в котором время пробуксовывает, зависнув в одной точке прошлого. 

Джим Ламби, помещенный в шот-лист, доказывает, что время поп-арта еще не прошло. Лапидарные объекты, украшенные гламурными вещичками, зеркальные подиумы, по которым стекает густая краска драмматических черного и кровавого цвета, психоделический пол, обклеенный полосками фольги являют яркий пример брутального угождения грубому вкусу желающих получить быстрое удовольствие от встречи с прекрасным. 

<<Рейчел  Уайтрид. Набережная. Турбинный зал Тейт-Модерн. До 2 апреля.

Художница, выигравшая премию Тернера в 1993 году за бетонные отливки домов, предназначенных к сносу, ныне сделала  объекты, повторяющие форму упаковочных коробок – всего 14 тысяч штук и уложила их живописно-беспорядочными штабелями, как на складе. Отливки  сделаны из белого матового пластика и  напоминают глыбы спрессованного снега. Инсталляция в турбинном зале Тейт Модерн вызывает воодушевление зрителей, которые с довольным видом прогуливаются по лабиринту; дети самозабвенно играют в прятки. Видимо, в пандан к инсталляции, которая, хоть и не заставляет зрителя болезненно рефлексировать на острые темы, все же является произведением высокого искусства,  перед входом в Тейт установили ее «низкого» двойника - настоящую снежную горку с искуcственным охлаждением и завели ностальгическую музыку типа британского «Радио Ретро». 

<<В Тейт галерее переделывают постоянную экспозицию. Прежняя открылась в 2000 году и создавалась не «навсегда», как это было принято в наших, отечественных  музеях, а на пять лет. Следующая просуществует всего три года. Главный куратор – тот же, Фрэнсис Моррис. Она известна смелым подходом к музейной экспозиции, отметающим картезианскую систематизацию по дефинициями и категориям. Принятое деление на стили и направления уже в 70-е годы стало прокрустовым ложем для искусства и ловушкой для кураторов, которые, с одной стороны, понимали, что должна существовать модель для описания истории искусства, а другой – отдавали себе отчет что в эпоху постмодернизма всякая модель будет необъективной.

Правда, в старом показе, построенном по «ненаучному» принципу, в основе которого деление искусства на жанры – портрет, пейзаж, натюрморт, историческая картина – из которых остроумно выводились перформанс, ленд-арт, объект, концептуализм, еще присутствовал хронологический подход. В новой экспозиции отказались и от него. Здесь поздняя работа Моне висит в одном зале с ранним дриппингом Поллока, буквально напротив его, объект Аниша Капура фланкирует вход в зал с живописью Барнета Ньюмана, а одна скульптура Луиз Буржуа аккуратно присутствует в зале с работами Ива Тенгли. 

Официальное открытие новой экспозиции назначено на 12 мая,  но один этаж по-тихому открыли для публики 21 декабря, не устраивая торжества.
В каждой из четырех галерей «действие» вращается вокруг одного или двух залов, в котором представлено одно из важнейших явлений в искусстве прошлого века – то, которое радикально изменило ситуацию. В первой галерее это сюрреализм. Во второй – конструктивизм. Два остальных пока держатся в тайне.

<<Дом сновидений Ильи и Эмилии Кабаковых. Галерея  Серпентайн до 8 января.

Под куполом построены крутые лестницы, ведущие в никуда, и поэтому загороженные цепочками. Под лестницами – темные каморки, на стены которых цветной проектов отбрасывает медленно проплывающие разноцветные тени птиц, рыб и цветов. Все пространство каморки занято узкой больничной койкой, лежа на которой можно погрузиться в настоящий сон. Если  во всех других работах Кабакова одиночество переживается как болезненное состояние, здесь одиночество –это блаженство последних секунд перед погружением в сладкий сон, когда наверху не топают соседи и не шумят машины за окном. 

<<Блокбастер этого сезона в Тейт – выставка «Анри Руссо. Джунгли в Париже», собранная из музеев и частных коллекция всего мира (до 5 февраля).

<<Самая грустная из выставок, открытых перед Рождеством в Лонодне – «Новые современные-2005», ежегодно организуемая фондом Блумберг выставка самых талантливых выпускников британских художественных учебных заведений. 

Из более 3000 кандидатов по фотографиям выбирается 70 в короткий лист, а из них жюри, уже отсматривает работы «вживую» и отбирает 25-30 (в этом году – 29) достойных быть представленными в полукруглой галереи Барбикан центра. (до 8 января).

Хочется верить, что унылое впечатление от выставки – следствие несовершенной системы отбора. Рекламный буклет выставки призывает: «посмотрите на работы будущих звезд!» Однако, среди представленных работ едва найдется 10, заслуживающих серьезного внимания. Среди них – слайды Белтрана Обрегона, снятые камерой, подвешенной на охапке воздушных шаров, наполненных гелием. Художник прогуливался вдоль ограды тюрьмы в своей родной Колумбии, держа шары на тонкой и очень длинной нити. Камера снимала землю через равные промежутки времени. На сменяющихся кадрах запечатлены внутренние дворы тюрьмы с их обитателями, которые, задрав голову, отвлекаются от своих дел, следя за полетом связки разноцветных воздушных шариков. 

Примерно пятая часть работ посвящена религиозной теме – в Великобритании это не запрещено. Среди них – абсурдистские флаги Крэга Каултерда с религиозной символикой и очень серьезный документальный фильм о женщине – чудотворице из Дамаска работы Марка Баулоса. 

<<Елена Зайцева.
Лондон. 24 декабря 2005 года.