ЕЖЕДНЕВНЫЕ
НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO
В МИРЕ
В МОСКВЕ
В РОССИИ
В ПИТЕРЕ В
ИНТЕРНЕТЕ ПЕРИОДИКА
ТЕКСТЫ
НАВИГАТОР
АРТ ЛОНДОН
- РЕПОРТАЖИ ЕЛЕНЫ ЗАЙЦЕВОЙ АРТИКУЛЯЦИЯ
С ДМИТРИЕМ БАРАБАНОВЫМ АРТ
ФОН С ОКСАНОЙ САРКИСЯН МОЛОЧНИКОВ
ИЗ БЕРЛИНА ВЕНСКИЕ
ЗАМЕТКИ ЛЕНЫ ЛАПШИНОЙ SUPREMUS
- ЦЮРИХ ОРГАНАЙЗЕР
ВЕЛИКАНОВ
ЯРМАРКИ
ТЕТЕРИН
НЬЮС ФОТОРЕПОРТАЖИ
АУДИОРЕПОРТАЖИ
УЧЕБА
РАБОТА
КОЛЛЕГИ
АРХИВ
"Синий
диван"
Редактор Елена Петровская. Институт "Русская антропологическая школа"
«Синий диван» выходит c 2002 года. Темы журнала - современная философия, современное искусство, кинематограф и масс-медиа, проблемы визуальности - и другие.
12 номер.
В 2001 году в Высшей школе социальных исследований в Париже Жак Деррида проводил свой семинар «Тварь и суверен». Мне посчастливилось побывать на двух первых лекциях, на которые пришло очень много людей. Сегодня, имея возможность соотнести свои записи и воспоминания с опубликованной версией текста, прихожу к выводу о том, что Деррида отклонялся от канвы, импровизировал, упоминал не все, что хотел бы и мог бы сказать по вопросу о суверенитете в его непосредственной связи с законом, а именно с властью давать и приостанавливать закон. Как всегда, он был виртуозен и необычайно энергичен, и аудитория, затаив дыхание, слушала его. Помню, меня тогда поразило откровенное обращение к реальной политике, ссылки на государства-изгои и критика Соединенных Штатов. При всей сложности излагаемого материала, при всех вводимых Деррида тонких различиях его выступление воспринималось остро политически, что придавало всему происходящему еще больший градус напряжения, – и это для меня было новым. И вот сегодня, благодаря любезности Маргариты Деррида, мы воспроизводим большой фрагмент первого из двух декабрьских занятий, на котором размечаются – наносятся на карту – основные темы будущих разборов: животность, бытие-вне-закона, призрачная онто-зоо-политическая пара: суверен и животное (тварь).
Нетрудно понять, что сквозной темой основного блока материалов выступает власть. Помимо «суверенной», устанавливающей закон, есть власть того, что Мишель Фуко определял в терминах диспозитива: власть-в-действии (В. Подорога) или способ производства субъективности, заключающий в себе возможность контрвласти (А. Негри). Пристальный анализ Карла Шмитта позволяет сформулировать понятие власти как среды: это не только феномен «кулуаров» власти, но и такое возрастание используемых ею технических средств, когда их эффекты выходят из-под контроля человека (А. Филиппов). Только одна разновидность суверенной власти, похоже, не связана с неизбежным для человека социальным договором: это власть «внутреннего опыта», суверенность того, кто ничему не служит, согласно Жоржу Батаю (О. Тимофеева).
Читатель волен искать переклички с этими размышлениями в других представленных его вниманию материалах. Это акцент на политизации внешне сугубо формальных поисков позднего А. Родченко (М. Тупицына), выделение знаков имперскости как попытка «деконструировать» стиль социалистического реализма (Ю. Лидерман), обнаружение утопического потенциала в литературном высказывании фантасмагорического толка (Б. Куприянов). Можно высказать предположение, что недавний исторический опыт для нас овеян призраком империи. Что касается самих призраков и их «промежуточного» положения по отношению к устойчивым категориям бытия, то этому посвящается отдельное исследование (Н. Сосна). Повторю, однако, что поиск аналогий и/или общих проблемных узлов – дело свободного выбора.
Хочу поблагодарить всех, кто оказал содействие в подготовке данного номера. В первую очередь это Д. Новиков, помогавший уладить юридические вопросы, и Ю. Подорога, снабдившая нас электронной копией семинаров Ж. Деррида. Отдельного упоминания заслуживают мои близкие, без чьей поддержки не было бы никакого продолжения.
Елена Петровская
Содержание
От редактора
I
Жак Деррида. Тварь и суверен
Валерий Подорога. Власть и сексуальность (тема диспозитива у М. Фуко). Наброски
и комментарии
Александр Филиппов. Власть как средство и среда: два рассуждения на тему Карла
Шмитта
Оксана Тимофеева. Химера суверенности: между Шмиттом и Батаем
Антонио Негри. Труд множества и ткань биополитики
II
Маргарита Тупицына. Александр Родченко: «Девушка с “Лейкой”», или «Письма не о
любви»
III
Юлия Лидерман. Борис Орлов: символы империи как средство массовой коммуникации
Нина Сосна. Призраки переходного периода
«Я предпочту одного настоящего читателя миллиону плохих». Интервью Дарьи
Барышниковой с Александром Давыдовым
IV
Федор Блюхер. Что есть Власть?
Денис Голобородько. Господство в рамках дисциплины («Психиатрическая власть»:
первое прочтение)
Никита Харламов. Городские виды, реальные и воображаемые
Борис Куприянов. «Леонардо» в Солнечном городе
Инна Кушнарева. Освобожденный труд коммуникации
Наиль Фархатдинов. Правила без искусства. Социология визуальных искусств Пьера
Бурдьё
Даниил Аронсон. Почему замолкает музыка?
<<10-11 сдвоенный номер.
Cдвоенный выпуск журнала посвящен «философским» животным. Не могу не отметить
популярность этой темы среди тех, кто откликнулся на приглашение исследовать
проблему с разных сторон: если прежде первый текстовый блок и был тематическим
(с возможными, но не обязательными отголосками в прочих разделах), то корпус
материалов, составивших 10-й и 11-й выпуски, практически полностью выстроен
вокруг «зверей» и «животных». Чем это можно объяснить? По-видимому, здесь, в
этой пограничной зоне, располагаются многие скрытые предпосылки – если не
сказать болевые точки – достигнутого культурой универсального языка понимания.
Животное – не только привычная метафора докультурного состояния, но и то, что указывает на границу самой
субъективности. Что будет с придворными, если шут даст собаке пинка? (Гипотетическая
ситуация, смоделированная по картине Веласкеса «Менины».) Вернее, что будет со
всей системой властных и познавательных практик? И вообще, какую роль в ней
играет вытесняемое – дикость, неразумие, инстинкт? В этом смысле можно говорить
о животном как о процедуре исключения, в том числе и применительно к «я»,
благодаря чему воцаряется мир и порядок.
Но уже этологи понимали, что животное отличает открытость. Философы будут
интерпретировать это как такую принадлежность миру, в которой записана полнота –
и даже бесконечность – опыта дорефлексивной жизни. Или, если следовать другой
традиции, как способ мыслить аффект. Не секрет, что с давних пор животное
служило метафорой самого политического. Как понять функционирование такого
сложного устройства, как «политическое тело», body politic? Без Левиафана, этого
мифического животного – наполовину сухопутного, наполовину морского, даже
новейшей политической теории не обойтись. Но этого мало. Животное не просто
объясняет причину и характер государства. Оно образует элемент древнейшей
космогонии, встречаясь в этом качестве у народов разного происхождения. Именно
поэтому его можно прочитать как конструктивный элемент, а именно жанр, будто то
басня или философский диалог.
Животное – это и старейший образ утопии. В сочинениях древних греков рыба,
прожарившись до ожидаемой кондиции, сама летит голодному в рот, но и в советское
время, переместившись в детскую литературу, утопия – образ потерянного рая –
отлита в животные формы. Как нетрудно догадаться, животные располагают к разным
типам анализа. Среди них можно выделить анализ философский, формальный,
культурологический. Этот последний позволяет последовательно выявить
характеристики животного как базовой мифологемы: двойственность отношения к
сакральным животным (собака), пути и перепутья зверей воображаемых (единорог).
Необходимо признать, наконец, что животное – в основном в контексте
биополитическом – оказывается инструментом анализа как старых, так и новейших
текстов отечественной культуры.
Таков далеко не полный перечень общекультурных и теоретических функций животного.
Тем не менее знаменательно то, что сегодня о животном рассуждают все чаще и чаще.
Видимо, этим словом и/или понятием покрывается этос как этика, как то, что дает
возможность по-новому сформулировать проблему природы и культуры, характера
самого знания, человеческого и его границ.
В настоящий номер включена беседа с Филиппом Лаку-Лабартом, автором оригинальной
версии философской деконструкции. Этого удивительного человека не стало в январе
2007 года. Его интересы всегда были крайне разнообразны: театр, музыка, политика,
поэзия. В разговоре, состоявшемся более десяти лет назад, проявилась еще одна
страсть – к Марксу и марксизму. Думается, что эти размышления как никогда
актуальны сегодня.
Хочу выразить свою признательность тем, кто помог в работе над выпуском, в
первую очередь Дмитрию Торшилову, Эдуарду Надточию и Алексею Гарадже. И, конечно,
моим близким, продолжающим верить в проект.
Елена Петровская
<<9
выпуск "Синего дивана".
Редактор Елена Петровская.
Институт "Русская антропологическая
школа". Предисловие
редактора>
"...то, что считалось
самым человеческим в человеке, а именно мышление, отдается аффективной природе
тела, письму (протописьму), оставленному тем "животным", признать тождество с
которым невозможно, но в котором только и заключается метафизический исток.
Такой ответ <...> выглядит достаточно неожиданным: метафизика не может быть
закончена, поскольку она, - нечеловеческое предприятие, или, если угодно,
произведение"
О. Аронсон о В.Подороге. СД 9, с. 219.
<<8 выпуск.