ЕЖЕДНЕВНЫЕ
НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO
В МИРЕ
В МОСКВЕ
В РОССИИ
В ПИТЕРЕ В
ИНТЕРНЕТЕ ТЕКСТЫ
НАВИГАТОР
ОРГАНАЙЗЕР
ВЕЛИКАНОВ
ЯРМАРКИ
ТЕТЕРИН
НЬЮС ПЕРИОДИКА
ФОТОРЕПОРТАЖИ
УЧЕБА
РАБОТА
КОЛЛЕГИ
АРХИВ
THEORY_is_SEXY
<<"Theory
is Sexy" - 8. <<C 26 января в Зверевском центре выставка "Hope-Stop!". Открытие в 19:00, сразу после пресс-конференции биеннале. <<Предшествующая дискуссия> <<Кураторский текст, открывающий каталог выставки> |
<<В Зверевском центре (в рамках
выставки "Hope-Stop!",
куратор выставки Александр Соколов)
5 февраля 2005 года состоялась презентация
сборника«Большой проект для России. Материалы конференции» (совместное издание ХЖ и Зверевского центра современного искусства). В обсуждении
участвовали: Виктор Мизиано, Анатолий Осмоловский,
Дмитрий Гутов, Оксана Саркисян, Чубаров,
Александр Панов, участники биеннале
Алексей Каллима и Ирина Корина и другие.
Как и следовало ожидать, разговор
довольно скоро вышел за рамки
обсуждения собственно материалов
конференции.
В 9 файлах MP3 полная фонограмма обсуждения. |
<<Участники: экспозиция: дмитрий виленский, дмитрий гутов, ольга егорова (цапля), анна ермолаева, программа escape, константин звездочётов, юлия кисина, борис михайлов, рабочая группа «что делать?», анатолий осмоловский, товарищество «никола-ленивецкие промыслы», павел пепперштейн, михаил рошаль, стас шурипа стикеры: ольга божко, юрий гордон, евгений добровинский, юлия кисина, елена ковылина, ирина корина, николай кращин, виктория ламаска, андрей логвин, маша овчинникова, дмитрий александрович пригов, наталья самкова, владимир смоляр, алексей сосна, давид тер-оганьян, ростан тавасиев, олейников, максим роганов, пётр филиппов тексты: владимир гузман, борис кагарлицкий, богдан мамонов, анна матвеева, анатолий осмоловский, алексей пензин, стас шурипа. <"стикер" 35х45 мм - юлия кисина (москва/берлин)> |
стикеры: ольга божко, юрий гордон, евгений добровинский, юлия кисина, елена ковылина, ирина корина, николай кращин, виктория ламаска, андрей логвин, маша овчинникова, дмитрий александрович пригов, наталья самкова, владимир смоляр, алексей сосна, давид тер-оганьян, ростан тавасиев, олейников, максим роганов, пётр филиппов тексты: владимир гузман, борис кагарлицкий, богдан мамонов, анна матвеева, анатолий осмоловский, алексей пензин, стас шурипа. <кадры из видеоработы анны ермолаевой (санкт-петербург/вена) "ass peeping" (подглядывая за задницей)> |
тексты: владимир гузман, борис кагарлицкий, богдан мамонов, анна матвеева, анатолий осмоловский, алексей пензин, стас шурипа. |
<<Текст
Ильи Будрайскиса
снова обращается к "Диалектике надежды"
- теме Первой Московской биеннале,
заимствованной у Бориса Кагарлицкого, чье
имя, однако, исчезло с официального сайта
биеннале. Текст предлагает перспективу, с
которой можно наблюдать всю активность
вокруг биеннале в целом. С этой точки зрения
отчетливо видно и место "партии власти",
и ее разного рода попутчиков и оппонентов, и
даже место, пытающихся выставиться на всех
выставках, "Синих носов". Надеюсь, что
эта короткая статья поможет перевести
деятельность многих участников процесса в
сознательную. Александр Соколов> |
<<На вопрос известного московского арт-критика Андрея Ковалева: «Ходят слухи, что выставка
Hope-Stop! - это анти-биеннале. Так ли это?» участники ответили: алексей пензин: Я бы воспользовался определением идеологии как "стратегии ограничения" по Ф.Джеймисону. В случае биеннале это определение работает буквально - насколько я знаю, некоторые темы просто не могут быть на ней репрезентированы. Я думаю, было бы смешно, - как в хорошем, так и в плохом смысле, - если бы художники выставки Нope-Stop! представили работы на темы "Путин", "Чечня", "РПЦ" - в каком-то одном чудовищном, душераздирающем миксе... Но является ли альтернативой и просто пассивное, аутичное игнорирование, как предлагает другой проект, Россия-2? То и другое означало бы просто негативную или же косвенную зависимость от идеологических рамок биеннале, детерминированных более широким политическим контекстом, который мы все прекрасно знаем. Очень характерно, что сейчас слово "альтернатива" используется в основном в медиа-языке, оперируя бинарностью, которая создает какие-то абстрактные, пустые разделения. Какая в самом деле, может быть альтернатива биеннале? Если биеннале представляет собой идеологическую инстанцию селективной репрезентации, то реальной альтернативой должно было бы быть полное отсутствие репрезентации, "внепарламентская" партизанская война за средства художественного производства. анатолий осмоловский: в ситуации мнимой победы гламура и глянца выставка Hope-Stop! предлагает более сложный взгляд на положение в российском искусстве. Меня лично крайне беспокоит морально-этическая сторона в организации Первой Московской биеннале. стас шурипа: Московское биеннале, объявляя «приватизацию надежды» (см. Тема биеннале на www.moscowbiennale.ru), использует язык экономистов. Таким образом, рассматривая искусство иключительно в терминах рынка, она пытается свести художественный процесс к культурной индустрии. Выставка Hope-Stop! ставит вопрос о границах «предзаданной и неизменяемой социальной системы капитализма» (там же), пытаясь, на мой взгляд, расширить угол зрения. александр соколов: По моему мнению, эту выставку по отношению к биеннале скорее можно назвать комплиментарной. Видеоработа Анны Ермолаевой (Санкт-Петербург - Вена), которая называется Ass Peeping (Подглядывая за задницей), выглядит частным комментарием к теме биеннале «Диалектика надежды»: «Потребность в надежде возникает вследствие утраты чувства защищенности, невозможности на кого-либо или на что-либо положиться всецело» - значится на сайте биеннале. И далее в духе «опиума для народа»: «способность надеяться (…) позволяет с оптимизмом смотреть на частное и коллективное будущее…» …Оживленный центр венского шопинга становится сценой для наблюдения задниц, в которых анатомический центр совпадает с онтологическим и допускает прямую неопосредованную коммуникацию. Это приглашение к глубокому исследованию заставляет нас двигаться вперед, не имея ни малейшей надежды даже увидеть обратную сторону желанного декора. Так что давайте мечтать, но давайте также и двигаться. Не забывая при этом, что тот, кто следует, без сомнения формируем тем, кто ведет. Для акции «Стикеры», запланированной в рамках выставки Hope-Stop!, авторами разработаны наклейки размером 35х45 мм. Такие наклейки используются как «альтернативный» способ коммуникации, в отношении к обычным СМИ играют комплиментарную роль, компенсируя разного рода фильтры обычных медиа.
<<Программа. |
<<"Theory
is Sexy" - 8.
С 15 декабря 2004. <<27 декабря в процессе дискуссии родилось название выставки: "Hope-Stop!" <<30 января 2005 года в 15.00 в рамках выставки "Hope-Stop!" в Зверевском центре пройдет презентация нового выпуска газеты "что делать?". Тема выпуска: "Чрезвычайное положение". В дискуссии принимают участие: Дмитрий Виленский, Цапля, Алексей Пензин, Давид Рифф и др. Спектр вопросов к номеру "Чрезвычайное положение"> <<Чрезвычайное положение - стратегии неподчинения. Все прошлые катастрофы истории взывают к нашей памяти и активному действию - в чрезвычайном положении нашего настоящего. И, пожалуй, сегодня слова Вальтера Беньямина, который писал в темное предвоенное время Европы, звучат как нельзя более актуально: “Традиция угнетенных учит нас, что переживаемое нами “чрезвычайное положение” – не исключение, а правило. Нам необходимо выработать такое понятие истории, которое этому отвечает. Тогда нам станет совершенно ясно, что наша задача – создание действительно чрезвычайного положения; которое укрепит наши позиции в борьбе с фашизмом”. <<"Theory is Sexy" - 8. 15,16 декабря 2004. 21 декабря подключился Борис Кагарлицкий> Продолжается подготовка выставки в Зверевском центре современного искусства. Приглашенные художники: А.Ермолаева, А.Осмоловский, Д.Гутов, С.Шурипа, К.Звездочетов, П.Пепперштейн, М.Рошаль, Юлия Овчинникова, проект Эскейп, Дмитрий Виленский, Юлия Кисина и др. <<На опубликованный здесь вопрос куратора уже есть ответы: <<Авторы каталога: Борис Кагарлицкий, Алексей Пензин, Анна Матвеева, Владимир Гузман, Стас Шурипа и др. Куратор: Александр Соколов. |
<<Кураторский
текст, открывающий каталог выставки> диктум воображаемого или почем ныне опиум для народа? 70-80-е практически не обладали тем утопическим элементом, которым характеризуются коллективные трансы общественных переворотов. В складках приватных пространств произрастали некоторые квази-утопические – в смысле невозможности их верификации – фигуры сознания. К таким можно отнести уверенность жителей «самой читающей страны в мире» в том, что при игре на капиталистическом поле «без ограничений и на равных» они смогут утереть носы любым малограмотным конкурентам. Другая идея соизмеряла и встраивала без всяких «как бы» местные культурные (как официальные, так и «подпольные») достижения в ряд Библиотеки Всемирной Литературы и Музей Мирового Искусства. Однако подобные периферийные фантазмы нельзя считать структурными основаниями советского общества, жившего в плане и проблемами Реального, что в местном топосе соответствует приватно-бытовому и даже кухонному. «Борщ» группы «Гнездо» 1975 года – в отличие от астральных грез мастеров современной поп-культуры – был абсолютно доступен и «готов к употреблению». При этом в реальном времени и пространстве можно было путешествовать между мирами, преодолевать границу «высокого» социального и «низкого» приватного. Достаточно было пройти в квартиру, закрыть за собой дверь, снять ботинки (символическое стряхивание с ног праха внешнего мира), поставить их в ряд другой домашней и уличной обуви, одеть тапочки и попасть в приватный уют «крови и почвы», населенный домашними растениями и животными, в теплый круг близких и родных («Свастика ботинок» П. Пепперштейн). Такие потрясения, как московский coup d’etat, октябрьская, бархатная или оранжевая революции, «материализуют» воображаемое (собственное или имплантированное), переводя мир смутных галлюцинаций в статус непосредственного присутствия. 90-е годы, когда фантазматические продукты сознания ворвалась в мир реального, проходят под знаком кинематографа – основного инструмента освоения новых (хотя уже и запатентованных) правил игры, а также корректировки и «уплотнения» желаний. В пространстве света и тьмы, созданный тенью мир воображаемого, завладел как склонными к тому поэтическими натурами, так и вполне рациональным сознанием. Сотворялся мир «частных надежд». На смену перелицовке, починке, поновлению, ремонту пришел евроремонт, заменив домашний уют общественным репрезентативным пространством. Люди из спален и кухонь приступили к переселению в бани с джакузи, к барным стойкам, в офисы с мониторами и демонстрационные залы. Они перестали спонтанно ковырять в носу («Attention», Программа Escape) и занялись заботой и гигиеной в отведенных пространстве и времени. А тем, кто не понял, современное искусство поможет перевести семейный альбом в жанр ежегодного корпоративного отчета. («The most famous person», Юлия Кисина) С окончанием десятилетия правила усвоились, а надежды сформировались. Но появилась новая проблема: насильственное слияние диалектической пары Реального и Воображаемого под тяжеловесной эгидой Символического. Жесткие правила нового мирового порядка в сознании homo privatus оказались безоговорочно тождественны актуализированным установкам «индивидуальных надежд» («Комедия и трагедия», К. Звездочетов). «Подглядывая за задницей» (А. Ермолаева) напоминает о «ежедневной дуэли между телом и социальным окружением», имеющей место в пространстве реального: «давайте мечтать, но также давайте и двигаться», не забывая, что тот, «кто следует, очевидно, формируем тем, кто ведет». «Караул» Бориса Михайлова – документация реального действия, последствия которого ожиданий не обманули. Воплощая реальное одной России, автор вытесняет за кадр воображаемое другой. Отказываясь от манипуляций ожиданиями, эта работа уравнивает спекулянтов символическим и вполне конкретным капиталом. Противопоставить символизированному Реальному необходимо «истинное» реальное, идеологически детерминированному образу – хотя бы подлинное молчание, персонализированное автономное сопротивление Бытию противопоставить сопротивлению универсального Бытия. «Здесь есть что-то от сизифова труда – всегда с той же точки вновь на гору» (А.Осмоловский), ибо вне проявленной способности самого Бытия к сопротивлению нам ничего неизвестно о Бытии, и связь с ним прерывается. александр соколов |
<<В Зверевском центре (в рамках
выставки "Hope-Stop!",
куратор выставки Александр Соколов)
5 февраля 2005 года состоялась презентация
сборника«Большой проект для России. Материалы конференции» (совместное издание ХЖ и Зверевского центра современного искусства). В обсуждении
участвовали: Виктор Мизиано, Анатолий Осмоловский,
Дмитрий Гутов, Оксана Саркисян, Чубаров,
Александр Панов, участники биеннале
Алексей Каллима и Ирина Корина и другие.
Как и следовало ожидать, разговор
довольно скоро вышел за рамки
обсуждения собственно материалов
конференции. 1. В. Мизиано - об истории, о мечтах и реальной работе по подготовке конференции "Большой проект для России". О других периодических крупных выставках, существующих в мире. 2. В. Мизиано - собственно о конференции, о вариантах "Большого проекта", об экспертах приглашенных на конференцию. 3. Начало обсуждения. Предложение В.Мизиано: "В какой мере большое международное событие является фактом интеллектуальной культуры, а в какой мере шоу?". Конференция, материалы которой явились поводом к обсуждению, мыслилась как часть такого проекта, а не оторванное от него, подготовительное мероприятие. 4. Обсуждение. А. Осмоловский - Как подбирались нынешние кураторы биеннале? О. Саркисян - Основной проект не удался как эффектное шоу, и не прояснился как интеллектуальное событие. Интересно соотнести то, что планировалось и то, что получилось. А. Осмоловский - Была интеллектуальная работа, потом эта линия была прервана. Прерванное будет ли искать новые формы выражения или эта линия уже не эффективна? И остается лишь государственная линия, и только она и есть наше современное искусство? В. Мизиано - Для чиновников главное, чтобы биеннале была, а какая - это дело второстепенное, так как решается задача создания системы искусства под государственным контролем. А. Осмоловский - При таком подходе естественный удел критики давать только позитивные рецензии. В. Мизиано - Критические суждения - заложники "строительства". Однако важней не критика события, а его интеллектуальной составляющей. Ибо если такой критики нет, то нет и значимого события, а есть только медиализированное шоу. А. Осмоловский - далее о критике. В. Мизиано - о Венецианской биеннале, о ее генеалогии; о критике, о том, что пример Венецианской биеннале говорит о том, что необходима критика институциональных основ. Похвала Документе X. 5. Обсуждение. В. Мизитано - Кто и когда доказал, что история искусства делается большими выставками? Пример биеннале в Йоханесбурге (ЮАР), по поводу которой как раз и заговорили о "закапсулированности" современного искусства. На Московскую биеннале потрачена куча денег, которые теперь не будут даны на малые проекты в современном искусстве. В ЮАР была еще более драматичная ситуация. В тот момент стране просто было не до современного искусства. Просто некоторым руководителям надо было срочно предъявить цивилизационные успехи страны, освободившейся от апартеида. В то время, когда Йоханесбург фактически находился в руках уличных банд. Участники биеннале не выходили из автобусов, а жители не ходили на выставки. Такие примеры, только поскромней есть и в Европе, во французском Туре, например. Диалог со зрителем необходим. Хотя бы на уровне понятных экспликаций. 6. Обсуждение. А. Осмоловский - Какие экспликации помогут понять, чем занимаются специалисты "по электронам" ? Так же и с художниками. В. Мизиано - "притча Гройса" о посещении армянского горного монастыря, когда отвозивший его местный житель сказал, что не интересуется монастырем, но уважает тех, кто интересуется. Можно пожелать подобного отношения и к современному искусству, но все-таки я считаю - у кураторов есть обязательства перед аудиторией... Если не можешь объяснить, что ты делаешь, то это не твоя профессия, так как ты сам делаешь уязвимым выстраиваемое тобой событие. Е. Романова - вопрос, припоминающий старое: "художники не важны, важен лишь куратор; отказываетесь ли от этого утверждения 92 года?" 7. Обсуждение. Д. Гутов - Чудовищный основной проект; ничего подобного нигде не довелось видеть... Где что: где инсталляция, а где мусор, трешина в стене - часть инсталляции или недоделка. К Калиме - огнетушители на "твоей стене" были частью инсталляции или нет? А. Каллима - нет, их назавтра вынесли... Вообще это и была концепция кураторов. <более живая дискуссия с обильно используемыми "философскими" терминами, производными от слова "хуй"> К. Чухров - с апологией основного проекта, концепции кураторов. О том, что момент незрелищности симптоматичен и принципиален. А Панов - с опровержением такого подхода: "да они просто не успевали ни написать, ни напечатать, ни развесить; г-н Михайловский обращался за помощью во вне, но уже буквально за 2-3 дня до открытия". Чубаров (придя в явное возбуждение) - "все перехвачено давно и нам, все равно, ничего не достанется" В. Мизиано - Куратор всегда, даже будучи "в доле", может вставить в проект нечто, артикулирующее, например, обналичивание ("распиливание") бюджетов. И. Корина - Кураторы с нами не работали, даже не общались. Спросили только, сколько места надо и все... 8. Обсуждение. А. Осмоловский - должны бвть разведены работа художника с материалом и интеллектуальное обсуждение. Проектное искусство 90-х привело к тому, что художникит превратились в интеллектуальных дизайнеров при кураторах. Задача состоит в правильном соединении куратора и художника. Смешивать нельзя, надо так, чтоб они друг друга усливали. Д. Гутов - о кураторской работе с позиций художника, участвовавшего во многих международных проектах. О возрастном цензе как чудовищном для искусства принципе. В. Мизиано - Акутальным может оказаться старое, даже забытое автором. Здесь ключевая роль куратора. А. Осмоловский - о галереях 90-х годов. В. Мизиано - На примере проекта 99 года "Культурные герои", когда Е. Деготь, работавшая на СПС, объявила: "наша партия победила (тогда СПС набрала 10% на выборах в думу), хотя наши европейские коллеги нас не поймут...". Здесь капитальная несходимость с европейскими интеллектуалами, которые включая деяиелей современного искусства, все придерживаются левых дискурсов. Поскольку мы (я, Дима, Саша, Олег) были smart, мы работали именно с левыми дискурсами, то именно поэтому мы получили почти монопольную коммуникацию с европейскими интеллектуалами. В том числе в искусстве. В том числе - через них - получили доступ к Фондам. Такой вот парадокс. Либералы получили свою долю советского наследия, материальную, а мы получили долю символического капитала. Появление Московской биеннале замыкает процесс формирования системы искусства, и наша ситуация со стороны совсем не выглядит ущербной. Система искусства уже практически сложилась. Теперь чрезвычайно важно право на критику. Мы, находившиеся в позиции "олигархов" (символического капитала), должны сечас переакцентировать себя в левокритическом дискурсе. Пререосмыслить свое место. Перспектива в том, чтобы стать собеседником власти. Бондаренко имеет право быть собеседником, но и мы не должны сами себя лишать такой возможности. С этим сейчас надо работать. 9. Обсуждение. <еще пообсуждали основной проект биеннале> |
<<Первый вопрос: |
Мечта 60-х о единстве мира, о
снятии оппозиций реализовалась в 90-е с
появлением единого однополярного мира. До
этого Поп Арт снял оппозицию высокого и
низкого искусства; «смерть субъекта/автора»
сняла противоречие потребитель/производитель,
а идея аутопоэзиса выступила субститутом
диалектической пары субъект/объект;
противостояние правящего и
субординированного классов мутировало в
понятие конкуренции в рамках системы «равных
возможностей»; война полов утонула в
неразличимости различий; культурные
идентичности растворились в котле
мультикультурности. Субкультуры
коммерциализировались, андерграунд
дематериализовался как у-топия мета-позиции. Чтобы определить особенности
нашего момента, конечно, необходима
смысловая периодизация последних 15-20 лет. У
тебя она сводится к implosion/explosion. Я бы
предложил немного расширить эту схему. Большая часть изменений, о
которых мы здесь говорим, относится к сфере
дискурса, к идеологии. Причем идеологии в
понимании Маркса - всё это различные
проявления ложного сознания. Понятное дело,
что за всем этим стоят определенные
изменения в самом капитализме. Ложное
сознание тоже не стоит на месте. В одну
эпоху фобии, иллюзии и общественно
одобренные глупости одни, в другую - другие. |
<<УДАЧНЫЙ
ПРОЕКТ ДЛЯ РОССИИ
Московская Биеналле носит
название «Диалектика надежды». Несмотря на
скандалы, связанные с ее подготовкой, и
недвусмысленные политические жесты ее
кураторов, само звучание ее названия,
вопреки логике, продолжает вызывать
ассоциации с левым дискурсом. Сила этой
магии слов может быть развеяна только при
помощи предельно честного и внятного
анализа сегодняшней общественной ситуации
во всех ее аспектах. |
<<Спектр
вопросов к номеру «Чрезвычайное положение». После недавних событий, происходивших как в России, так и на территории стран СНГ, возникает все более устойчивое ощущение разрыва по отношению к тому порядку, который существовал совсем недавно, своего рода «точки невозвращения». Ситуация, сложившаяся вокруг Украины, снова убедительно показала, насколько все старые имперские штампы оппозиции холодной войны не просто живы, а оказывают решающее давление на восприятие и интерпретацию происходящих событий. Очевидно, что эти политические процессы развития найдут свое отражение и в области культурной политики. Независимое критическое высказывание в России (как и везде) сейчас испытывает постоянное давление, с одной стороны, рыночных структур, а с другой стороны – реальной политики, требующей от “мастеров культуры” популистской легитимации своего курса. В современной ситуации мы часто видим, как эти запросы оказываются взаимосвязанными. Итак: Какие значимые для вас перемены в общественной жизни произошли в России за последнее время, и как они коснулись лично Вас? Сформировали ли они новую, по сравнению с недавним прошлым, ситуацию? Каковы её главные особенности? Можно ли говорить о ее “чрезвычайности”, или же мы уже не способны мыслить в подобных координатах? Как эти процессы отразились на ситуации культурного производства? Где вы видите своих союзников в политическом пространстве? Проще
говоря, с кем можно работать, а с кем уже
нельзя? Чем мы
можем ответить на навязываемую полярную
оппозицию – «прекрасный свободный запад» и
«анти-демократическая, авторитарная России»? Как
меняется критический статус художника,
интеллектуала, и в рамках какого
пространства еще возможно его продуктивное
существование? На какие «чрезвычайные меры» может или должно пойти искусство и мысль в лице художников и интеллектуалов, в ответ на «нормальность» чрезвычайного положения? |
<<Чрезвычайное
положение - стратегии неподчинения.
Если еще недавно «Чрезвычайное
положение» звучало как абстрактное понятие
политической философии и скорее отсылало к
тоталитарному опыту режимов прошлого века,
то сегодня, в результате недавних
катастрофических изменений ситуации, «чрезвычайное
положение» становится повседневной
реальностью, странной новой «нормой»,
захватывающей все большее пространство
жизни. Сегодня эта ситуация для всех нас
проявляется как серый фон повседневной
жизни: нарастание систем слежения и
контроля, ограничение перемещений, цензура
информации, паспортный режим, обыски и
задержание подозрительных лиц, дискуссии о
легитимации пыток. «Чрезвычайное положение»
уже не нуждается (и противится) своего
называния, оно просто существует, как
постоянно меняющиеся правила игры,
ускользающие от формальной фиксации. В странах
бывшего СССР элементы “чрезвычайного
положения” оказываются необходимой
составляющей политики управления,
основанной на связях власти с мафией и
терроризмом, манипулировании выборами, на
постоянном уголовном переделе
собственности, коррупции и преследовании
политических оппонентов власти. Такие
процессы выявляют схожие, но скрытые от
публичного взгляда процессы глобального
нео-либерального развития. Эти страны –
естественно, не только они - могут быть
описаны как «пилотные площадки» для
отработки стратегий “чрезвычайного
положения”, с целью нахождения
возможностей создания антидемократических
обществ под прикрытием популистких
лозунгов “единения во имя законности,
демократии и порядка”. Искусство и
культура всегда являются частью ситуации,
сложившейся в конкретном обществе. Они
оказываются втянутыми в систему
биополитического контроля, являясь важными
коммуникационными посредниками,
обслуживания и декорирования власти. С
другой стороны, в культуре сохраняется
неподконтрольный потенциал эмансипирующей
автономности, который противодействует
навязываемой обществу мобилизации на
основе единения с властью. Вся история
развития живой культурной традиции
демонстрирует нам новые и новые стратегии
неподчинения, как господствующей
эстетической традиции, так и дискурсу
власти, - своего рода «контр-суверенитет»
культуры. В этом случае искусство
вскрывает и «узурпирует» навязываемое
сверху состояние “чрезвычайного положения”
и революционизирует его. В какой-то
момент истории этот потенциал может
оказаться сильнее власти, потерявшей любые
формы легитимности и доверие общества. Все прошлые
катастрофы истории взывают к нашей памяти и
активному действию - в чрезвычайном
положении нашего настоящего. И, пожалуй,
сегодня слова Вальтера Беньямина, который
писал в темное предвоенное время Европы,
звучат как нельзя более актуально: “Традиция
угнетенных учит нас, что переживаемое нами
“чрезвычайное положение” – не исключение,
а правило. Нам необходимо выработать такое
понятие истории, которое этому отвечает.
Тогда нам станет совершенно ясно, что наша
задача – создание действительно
чрезвычайного положения; которое
укрепит наши позиции в борьбе с фашизмом”.
|
<<"Theory
is Sexy" - 7.
С 14 декабря 2004. Объявляется набор художественных произведений на выставку «Rose is a Rose is a Rose is a Rose» - виртуальной составляющей программы Первой Московской Биннале. Название выставки заимствовано у Гертруды Стайн. Художники, желающие принять участие в этой выставке, могут присылать работы по адресу asoko_ov@fromru.com Работы будут размещены на этом сайте. С подобающей информационной поддержкой. |
Автор лучшей работы примет участие в
виртуальном проекте следующей
Венецианской биеннале. Куратор выставки и ведущий рубрики Александр Соколов. 1) Название: “Святой Мартин”, Автор: Эль Греко, Комментарий: Картина изображает Святого Мартина, отдающего нищему кусок своего плаща, с помощью которого автору удается задрапировать гениталии обнаженного тела. 2 и далее> |
<<"Theory
is Sexy" - 5.
С 16 июня 2004. Александр Соколов. В Государственном центре современного искусства 15 июня я присутствовал на дискуссии, посвященной проблемам образования в области современного искусства… Единственным выходом видится возвращение к институту наставников, который может быть создан на основе локальных, национальных и глобальных пантеонов старцев, цадиков, старейшин, дзенских учителей и других специалистов> |
<<"Theory
is Sexy" - 4.
С 8 июня 2004. Обращаюсь к своим коллегам, другим авторам последнего номера <ХЖ> – Михаилу Ямпольскому, Дмитрию Виленскому, Александру Меламиду, Дмитрию Голынко-Вольфсону и другим – вы не боитесь, что ваши яйца могут оказаться ниже чьего-то уровня горизонта?> |
<<"Theory
is Sexy" -2.
С 13 мая 2004. На сей раз "тема" складывается из текста “Новая территория искусства” - "Проект «Новая территория искусства» реализуется компанией Brainmade и торговым комплексом «Трамплин». Brainmade был создан Алексеем Булдаковым и Максимом Каракуловым - участниками художественной группы Радек, которая известна московской арт сцене своими работами, посвященными социальной и политической проблематике. Brainmade является необходимой и эффективной формой организации, способной реализовывать художественные проекты во всевозможных общественных средах, напрямую с территорией искусства не связанных". Если нижеследующее sexy, если возбуждает желание высказаться, отправьте свой текст> <<22 мая. Ответ Максима Каракулова> |
<<"Theory
is Sexy" -1.
С 28 апреля 2004. Соколов - "«Не дай мне Бог сойти с ума, Уж лучше посох и сума» - эта жертва грозит чем-то более страшным, чем выпадением из космоса консьюмеризма". Бохоров - "Классы обмануть нельзя". Бредихина - "а кого еще обманывать, если не классы?" Аксенова - "Намеренный отказ от выбора позиции правомерен лишь в дзенском пути"> |