ЕЖЕДНЕВНЫЕ НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO В МИРЕ В МОСКВЕ В РОССИИ В ПИТЕРЕ В ИНТЕРНЕТЕ ТЕКСТЫ НАВИГАТОР ОРГАНАЙЗЕР ВЕЛИКАНОВ ЯРМАРКИ ТЕТЕРИН НЬЮС ПЕРИОДИКА ФОТОРЕПОРТАЖИ УЧЕБА РАБОТА КОЛЛЕГИ АРХИВ органайзер ковалева андрея #12 /27 декабря Григорий Ревзин. Гуманист с коммунальным лицом Илья Кабаков получил австрийскую художественную премию имени художника Оскара Кокошки. - "Коммерсантъ http://www.weekend.ru/art/article.cfm?id=6296ED3C-6D92-4B27-A5BD-8105394ACC75&short=false Художник Илья Кабаков получил австрийскую художественную премию имени художника Оскара Кокошки. Сумма премии составляет около $50 тыс. Она будет вручена 1 марта 2002 года, в день рождения Кокошки. Премия Оскара Кокошки дается "за выдающиеся заслуги в области изобразительного искусства", то есть ее вручение не связано с появлением какого-то нового художественного произведения. Она скорее призвана продемонстрировать активность художественной жизни Австрии, чем всерьез указать, что почем в современном искусстве. Какие именно ходы привели к тому, что лауреатом стал именно живущий в Нью-Йорке 68-летний Илья Кабаков, остается неизвестным. Это неважно. Получение российским художником премии по законам местного художественного ландшафта должно рассматриваться как повод для радости и гордости за все российское искусство вообще. (Собственно, радоваться может и украинское искусство, поскольку Кабаков – уроженец Днепропетровска.) Величие Ильи Кабакова как главного нашего художника требует великой радости. Комментарий к этому факту должен звучать так: "Великий художник Илья Кабаков получил великую премию имени великого экспрессиониста Оскара Кокошки, что еще раз подтверждает его величие". Илья Кабаков – один из основателей московского концептуализма. В слове "концептуализм" чувствуется умное. Тексты, сопровождающие умное, его увеличивают. Великий критик Виктор Тупицын из Нью-Йорка написал о Кабакове так: "Возникает полисубъективное 'тело-без-авторства', что вполне согласуется с идеями Делеза и Гваттари касательно детерриториализации. В 'Десяти персонажах' и ряде других инсталляций или альбомов Кабаков 'подлежит опознанию' как шизохамелеон". Великий критик из Москвы Андрей Ковалев написал о Кабакове так: "Великая и неповторимая стратегия 'настоящего' Кабакова и концептуализма московской Номы заключалась не в механическом сталкивании означаемых и означающих, но в осторожном и кропотливом стягивании тончайших оболочек, которые окутывают предметы для доказательства таящейся там пустоты. Так, может быть, если мы мыслим Кабакова, то он все-таки существует?" Поверьте мне на слово: оба процитированных текста есть по-разному блестящие искусствоведческие эссе. Не совсем понятно почему, но цитаты из них, равно как и из других блестящих и не блестящих текстов о Кабакове, звучат как-то неудобно. Мне вообще-то кажется, что интеллектуальная сложность Кабакова преувеличена. Или, точнее, что не стоит думать в сторону ее увеличения. Когда рассматриваешь его произведения, то испытываемые чувства довольно далеки от восхищения сложностью интеллектуального построения. Там, напротив, все очень быстро становится ясным. А после этой ясности наступает горечь. За этих его персонажей, безымянных носителей "голосов" и подавателей реплик или за людей с именами, за Примакова, и Анну Петровну, и безвременно ушедшую Ольгу Марковну. Им очень плохо. Все эксперименты Кабакова кажутся не интеллектуальными экспериментами, а предъявлением картины несчастного, измученного сознания позднесоветского человека. И стоит за этим самая традиционная для русской культуры тема "маленького человека", печали за него, и в этом есть довольно очевидное человеческое (чтобы не сказать – гуманистическое) содержание. Рядом с Кабаковым можно, конечно, выстроить ряд из имен московского и не московского концептуализма, но можно и другой – из Зощенко, Платонова, Достоевского, Гоголя, и, по-моему, он там окажется очень органичным. Другое дело, что Кабаков довольно сильно видоизменил эту традицию. У него нет отдельно тех, за кого он печалится, а отдельно – его, гуманиста. Он сам один из персонажей коммунальной квартиры, и его произведение – вещь из той же коммунальной квартиры, "плохая вещь" в его терминологии, грязноватая, кривоватая, плохо сделанная, всеми своими качествами – цветом, светом, фактурой, формой – говорящая о несчастии того мира, из которого она вышла. Но это не очень сильный концептуальный жест. Достаточно вспомнить того же Зощенко, у которого нет другого языка, кроме того, которым думают и изъясняются его герои, и в общем-то окажется, что изменение скорее жанровое. Оно произведено в изобразительном искусстве, но не в искусстве вообще. За творчеством Кабакова стоит попросту катастрофа советского эксперимента над людьми, и та "большая помойка", о которой он часто говорит, есть просто то, во что превратил этот эксперимент как предметный ряд жизни, так и человеческое сознание. Другое дело, что эта поэтика помойки замечательно совпала с интересом прогрессивного западного искусства и к теме мусора, и к измененным состояниям сознания. Вместе с идеей противостояния с СССР это обусловило успех Кабакова на Западе. Но совпадение его творчества с этим успехом не следует воспринимать как тождество его поэтики и западного концептуализма – у Кабакова есть своя очень традиционная, очень русская тема, чтобы не сказать – боль. Но это к слову. А по поводу присуждения ему премии хочется сказать вот что. Кабаков хотел, чтобы любое высказывание критиков о его произведении стало частью произведения. И получилось. Цитаты из критиков – в том числе, разумеется, и данный текст – выглядят как реплики персонажей "Вороньей слободки". "Он шизохамелеон". "Он уехал и живет в наших мыслях". "Гуманист с коммунальным лицом". Считается, что это одно из свойств проявления его гениальности. Я думаю, нет. Последние десять лет в связи с расселением коммуналок многие стали высказываться в том смысле, что творчество Кабакова утратило актуальность. Ни боже мой. Мир коммуналки превосходно сохранился в виде современной российской художественной жизни. Тут все, как прежде. Тот запил, этот пишет письма в ЖЭК и всем их вслух зачитывает, дочка верхних жильцов, чистая душа, устроила скандал из-за того, что Иван Петрович неправильно понимает Ивана Никифоровича, а, между прочим, новый жилец, хочу вам сказать, потихоньку сдает сортир разным с улицы для естественных надобностей по два рубля. И еще приторговывает наследством предыдущего с антресолей, хотя это наша общая антресоль. Поэтому любые реплики из этой коммуналки звучат не то чтобы неудобно, а коммуниально – как граффити из кабаковских картин. И вот теперь представьте себе, что случилось. Этот жилец, который в Америку съехал, он, говорят где-то в Австрии 50 тыс. баксов получил. Внутри себя мы это дело как-нибудь перетрем, и в ЖЭК про валюту напишем. Но разным там снаружи, из другого подъезда, скажем, что для всех для нас это, конечно, огромная радость. e-mail: Aндрей Ковалев © 1991-2014 ARTINFO дизайн ARTINFO размещение ARTINFO
ЕЖЕДНЕВНЫЕ НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO В МИРЕ В МОСКВЕ В РОССИИ В ПИТЕРЕ В ИНТЕРНЕТЕ ТЕКСТЫ НАВИГАТОР ОРГАНАЙЗЕР ВЕЛИКАНОВ ЯРМАРКИ ТЕТЕРИН НЬЮС ПЕРИОДИКА ФОТОРЕПОРТАЖИ УЧЕБА РАБОТА КОЛЛЕГИ АРХИВ
органайзер ковалева андрея #12 /27 декабря
Григорий Ревзин. Гуманист с коммунальным лицом Илья Кабаков получил австрийскую художественную премию имени художника Оскара Кокошки. - "Коммерсантъ
http://www.weekend.ru/art/article.cfm?id=6296ED3C-6D92-4B27-A5BD-8105394ACC75&short=false
Художник Илья Кабаков получил австрийскую художественную премию имени художника Оскара Кокошки. Сумма премии составляет около $50 тыс. Она будет вручена 1 марта 2002 года, в день рождения Кокошки. Премия Оскара Кокошки дается "за выдающиеся заслуги в области изобразительного искусства", то есть ее вручение не связано с появлением какого-то нового художественного произведения. Она скорее призвана продемонстрировать активность художественной жизни Австрии, чем всерьез указать, что почем в современном искусстве. Какие именно ходы привели к тому, что лауреатом стал именно живущий в Нью-Йорке 68-летний Илья Кабаков, остается неизвестным. Это неважно. Получение российским художником премии по законам местного художественного ландшафта должно рассматриваться как повод для радости и гордости за все российское искусство вообще. (Собственно, радоваться может и украинское искусство, поскольку Кабаков – уроженец Днепропетровска.) Величие Ильи Кабакова как главного нашего художника требует великой радости. Комментарий к этому факту должен звучать так: "Великий художник Илья Кабаков получил великую премию имени великого экспрессиониста Оскара Кокошки, что еще раз подтверждает его величие". Илья Кабаков – один из основателей московского концептуализма. В слове "концептуализм" чувствуется умное. Тексты, сопровождающие умное, его увеличивают. Великий критик Виктор Тупицын из Нью-Йорка написал о Кабакове так: "Возникает полисубъективное 'тело-без-авторства', что вполне согласуется с идеями Делеза и Гваттари касательно детерриториализации. В 'Десяти персонажах' и ряде других инсталляций или альбомов Кабаков 'подлежит опознанию' как шизохамелеон". Великий критик из Москвы Андрей Ковалев написал о Кабакове так: "Великая и неповторимая стратегия 'настоящего' Кабакова и концептуализма московской Номы заключалась не в механическом сталкивании означаемых и означающих, но в осторожном и кропотливом стягивании тончайших оболочек, которые окутывают предметы для доказательства таящейся там пустоты. Так, может быть, если мы мыслим Кабакова, то он все-таки существует?" Поверьте мне на слово: оба процитированных текста есть по-разному блестящие искусствоведческие эссе. Не совсем понятно почему, но цитаты из них, равно как и из других блестящих и не блестящих текстов о Кабакове, звучат как-то неудобно. Мне вообще-то кажется, что интеллектуальная сложность Кабакова преувеличена. Или, точнее, что не стоит думать в сторону ее увеличения. Когда рассматриваешь его произведения, то испытываемые чувства довольно далеки от восхищения сложностью интеллектуального построения. Там, напротив, все очень быстро становится ясным. А после этой ясности наступает горечь. За этих его персонажей, безымянных носителей "голосов" и подавателей реплик или за людей с именами, за Примакова, и Анну Петровну, и безвременно ушедшую Ольгу Марковну. Им очень плохо. Все эксперименты Кабакова кажутся не интеллектуальными экспериментами, а предъявлением картины несчастного, измученного сознания позднесоветского человека. И стоит за этим самая традиционная для русской культуры тема "маленького человека", печали за него, и в этом есть довольно очевидное человеческое (чтобы не сказать – гуманистическое) содержание. Рядом с Кабаковым можно, конечно, выстроить ряд из имен московского и не московского концептуализма, но можно и другой – из Зощенко, Платонова, Достоевского, Гоголя, и, по-моему, он там окажется очень органичным. Другое дело, что Кабаков довольно сильно видоизменил эту традицию. У него нет отдельно тех, за кого он печалится, а отдельно – его, гуманиста. Он сам один из персонажей коммунальной квартиры, и его произведение – вещь из той же коммунальной квартиры, "плохая вещь" в его терминологии, грязноватая, кривоватая, плохо сделанная, всеми своими качествами – цветом, светом, фактурой, формой – говорящая о несчастии того мира, из которого она вышла. Но это не очень сильный концептуальный жест. Достаточно вспомнить того же Зощенко, у которого нет другого языка, кроме того, которым думают и изъясняются его герои, и в общем-то окажется, что изменение скорее жанровое. Оно произведено в изобразительном искусстве, но не в искусстве вообще. За творчеством Кабакова стоит попросту катастрофа советского эксперимента над людьми, и та "большая помойка", о которой он часто говорит, есть просто то, во что превратил этот эксперимент как предметный ряд жизни, так и человеческое сознание. Другое дело, что эта поэтика помойки замечательно совпала с интересом прогрессивного западного искусства и к теме мусора, и к измененным состояниям сознания. Вместе с идеей противостояния с СССР это обусловило успех Кабакова на Западе. Но совпадение его творчества с этим успехом не следует воспринимать как тождество его поэтики и западного концептуализма – у Кабакова есть своя очень традиционная, очень русская тема, чтобы не сказать – боль. Но это к слову. А по поводу присуждения ему премии хочется сказать вот что. Кабаков хотел, чтобы любое высказывание критиков о его произведении стало частью произведения. И получилось. Цитаты из критиков – в том числе, разумеется, и данный текст – выглядят как реплики персонажей "Вороньей слободки". "Он шизохамелеон". "Он уехал и живет в наших мыслях". "Гуманист с коммунальным лицом". Считается, что это одно из свойств проявления его гениальности. Я думаю, нет. Последние десять лет в связи с расселением коммуналок многие стали высказываться в том смысле, что творчество Кабакова утратило актуальность. Ни боже мой. Мир коммуналки превосходно сохранился в виде современной российской художественной жизни. Тут все, как прежде. Тот запил, этот пишет письма в ЖЭК и всем их вслух зачитывает, дочка верхних жильцов, чистая душа, устроила скандал из-за того, что Иван Петрович неправильно понимает Ивана Никифоровича, а, между прочим, новый жилец, хочу вам сказать, потихоньку сдает сортир разным с улицы для естественных надобностей по два рубля. И еще приторговывает наследством предыдущего с антресолей, хотя это наша общая антресоль. Поэтому любые реплики из этой коммуналки звучат не то чтобы неудобно, а коммуниально – как граффити из кабаковских картин. И вот теперь представьте себе, что случилось. Этот жилец, который в Америку съехал, он, говорят где-то в Австрии 50 тыс. баксов получил. Внутри себя мы это дело как-нибудь перетрем, и в ЖЭК про валюту напишем. Но разным там снаружи, из другого подъезда, скажем, что для всех для нас это, конечно, огромная радость.
e-mail: Aндрей Ковалев
© 1991-2014 ARTINFO дизайн ARTINFO размещение ARTINFO
