ЕЖЕДНЕВНЫЕ
НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO
В МИРЕ
В МОСКВЕ
В РОССИИ
В ПИТЕРЕ В
ИНТЕРНЕТЕ ПЕРИОДИКА
ТЕКСТЫ
НАВИГАТОР
АРТИКУЛЯЦИЯ
С ДМИТРИЕМ БАРАБАНОВЫМ АРТ
ФОН С ОКСАНОЙ САРКИСЯН МОЛОЧНИКОВ
ИЗ БЕРЛИНА SUPREMUS
- ЦЮРИХ ОРГАНАЙЗЕР
ВЕЛИКАНОВ
ЯРМАРКИ
ТЕТЕРИН
НЬЮС ФОТОРЕПОРТАЖИ
АУДИОРЕПОРТАЖИ
УЧЕБА
РАБОТА
КОЛЛЕГИ
АРХИВ
Игра в ассоциации на берегу океана.
Выставка московских художников «Замороженный Медведь или Русская История как Глобальный Ребус»
22 февраля – 12 апреля 2009 года. Голландия, Дэн Хелдер, Кунстхалле52
|
<Выставка
«Замороженный Медведь или Русская История как Глобальный Ребус»,
состоявшаяся в голландском К унсхалле52
22 февраля – 12 апреля 2009 года,
что со всей очевидностью следует из названия, о России. Также очевиден на первый
взгляд, затертый стандарт темы российской идентичности, которая как белое пятно
на территории 1/6 части суши не перестает притягивать внимание не только
политтехнологов, но и художников. Однако выставка, о которой пойдет речь,
не об идентичности и не о стереотипах восприятия России Западом и шальными
туристами, приезжающими за снегом, матрешками, шапками-ушанками, уверенными,
что на улицах Москвы они увидят медведей. Что совершенно отсутствует в проекте Аркадия Насонова, инициатора и куратора выставки, составителя книги-каталога, так это заигрывание с популярной культурой и актуальностью, зрительским вниманием и арт институциями. Его стратегия, стратегия сумасшедшего ученого, производящего свои лишенные всякого рационального содержания опыты на периферии смысла и сознания, вдалеке от магистральных путей истории и художественных процессов. Поэтому было бы ошибкой описывать выставку как продукт кураторской мысли, со всеми вытекающими моделями репрезентации национального искусства и культуры. Способ высказывания Аркадия Насонова - часть его собственного многолетнего проекта. Включенность художника в круг московского и одесского искусства позволяет ему органично работать с произведениями коллег-художников, которые становятся частью его тотального проекта. |
Специфика нынешнего коллективного проекта обусловлена
коммунальным характером отечественной художественной жизни конца прошлого
столетия. Художники достаточно разного калибра и художественных позиций
оказались органично вовлечены в сферу проекта Аркадия
Насонова. Связующим элементом всего проекта, безусловно, является традиция
московского концептуализма. Произведения второго и третьего поколения этого
направления и составляют основу выставки. Опубликованные в каталоге статьи
Бориса Гройса (отрывок из текста «Россия как подсознание Запада») и Павла
Пепперштейна (отрывок из текста «Кислая и пресная
депрессия») легитимируют практики мифотворчества, присущие этому странному и
пока недостаточно исследованному периоду российского современного искусства.
Позднесоветское искусство обладало специфическим эзоповым языком, являвшимся
тайным кодом в общении посвященных, унаследованным от эпохи нонконформизма. Еще
не утвердились законы арт рынка, и коллективное
творчество оставалось повседневным ритуалом искусства как формы общения
художников. Тайные коды кодировались и перекодировались из работы в работу,
являясь, как правило, ответом на произведение товарища. Поэтому так легко и
органично работы разных художников сложились в общий сюжет. С другой стороны,
предложенный Насоновым ребус не предполагает разгадки, поскольку ее просто нет,
или она давно утеряна за ненадобностью. Просто ребус – это уловка, ключ, при
помощи которой Аркадий Насонов приглашает стороннего зрителя включиться в
бесконечное и такое же бесполезное, как и само искусство,
мифотворчество. |
Полотна утопленного в сфумато воспоминания о советском кино Аркадия Насонова. Изящная графика, повествующая о единстве малого с великим (болезненно отзывающаяся в подсознании воспоминанием о тоталитаризме) Константина Батынкова. Масонские диаграммы со знаками архетипических и символических рядов Павла Пепперштейна, Сергея Ануфриева и Ивана Разумова. Монументальные иллюстрации Евгения Семенова выполненные в стилистике иллюстраций научно-популярной литературы. |
Пасторали из советской действительности с недостоверно достоверными деталями Константина Звездочетова. Имперские орлы Андрея Филиппова. Вариации на тему монументальных советских росписей Ларисы Звездочетовой-Резун и мозаичный ряд космонавтов: животных, мужчин, женщин - Сергея Воронцова. |
|
Чувство ностальгии пробуждают сохранившиеся в памяти вещи советской эпохи. Они привносят тактильное ощущение повседневной жизни, ушедшей безвозвратно. Но редимейд автобусный аппарат не выдает билетов, а за небольшую плату поет песни (работа Бориса Матросова «Дикие песни нашей родины»). А в видеоинсталляции с детской настольной игрой «Хоккей» Сергея Шутова вместо игроков танцуют елочки. Выполненные в жанре портрета игрушечные Дед Мороз и Неваляшка «Общества Россия» как бы завершают психологическую характеристику homo sovieticus. |
|
|
Особое место в проекте отведено коллажам Евгения Кемеровского, памяти которого собственно и посвящена книга. Технология скрещивания различных видов советской печатной продукции приносит невероятные плоды и является, по сути, моделью метода культивирования древа мифологий. |
|
Угадать логику сортировки всех артефактов советской эпохи по разделам - задача невыполнимая, да и вряд ли необходимая для включения в семантическую игру. Самопорождающиеся и растущие как снежный ком абсурдные семантические цепочки не лишены мистического смысла, прозрения и глубинных откровений, как любое случайное совпадение. Центральным моментом экспозиции стала инсталляция Кирилла Преображенского «Похороны Брежнева», посвященная концу брежневской эпохи. Портрет автора, чем-то неуловимым напоминающий маленького Ленина с октябрятского значка, стол с красными подушечками и разносящаяся по всем залам выставки траурную речь. Это единственная точка в проекте, порог смерти советского мира и его перерождения в вечности, ведь мир мифа, включающий в себя смерть, не подвержен ее действию. |
Советские символы и образы в постсоветскую эпоху зажили своей, оторванной от реальности, жизнью. Как колобок, советско-русский миф, сорвавшись с места, покатился вне времени и пространства, приобретая тотальные параметры. Стоит отметить, что представленная в голландском кунстхалле ироническая деконструкция и абсурдное конструирование псевдо мифологий, возникли еще в советском подполье. Тогда эти практики были реальным оружием сопротивления советской идеологической машине, и в этом состояла их актуальность. Теперь же это чисто герметические практики. |
Железный занавес остался в прошлом, Россия стала частью глобального мира. Как пишет Павел Пепперштейн, «попадая на Запад, мы ощущаем себя в каком-то смысле мертвыми – сейчас больше, чем когда-либо раньше. Ведь мы не просто представители другого мира – мы представители мира, который только что был, и которого больше нет». Символично, что встреча бессознательного России, которая по Гройсу является подсознательным Запада, происходит на границе моря и океана, на самом севере Голландии в прибрежном городке Дэн Хелдер. Возможно, холодный рассудок голландского кальвинизма сможет прояснить природу океана русского подсознания. Оксана Саркисян |