ЕЖЕДНЕВНЫЕ НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO В МИРЕ В МОСКВЕ В РОССИИ В ПИТЕРЕ В ИНТЕРНЕТЕ ТЕКСТЫ НАВИГАТОР ОРГАНАЙЗЕР ВЕЛИКАНОВ ЯРМАРКИ ТЕТЕРИН НЬЮС ПЕРИОДИКА ФОТОРЕПОРТАЖИ УЧЕБА РАБОТА КОЛЛЕГИ АРХИВ органайзер ковалева андрея #14 /17 декабря Андрей Ковалев. Perestroika закончилась, теперь Davaj. В Берлинском зале Постфурамт открылась выставка “Davaj Из лабораторий свободного искусства России"” - "Время МН" Сколько-нибудь значительных выставок русского искусства на Западе не происходило уже, как минимум, лет пять. Поэтому обозревателю газеты “Время МН” пришлось отправиться в город Берлин, чтобы посмотреть, как наши художники выглядят в мировом контексте. Первое впечатление довольно неутешительно – нас там, мягко говоря, не особо и ждут, никакого специального места для русского искусства давно уже не зарезервировано. Мода на все русское, связанная с Perestroika, давно уже сменилась другими модами – китайской, например. Хотя, как говорят оптимисты, есть основания ожидать, что возникнет новая мода на все русское. Одно только непонятно - так ли это нам нужно, готовы ли мы сами к тому, чтобы как-то по новому экспонировать себя на Западе. Выставка сделана на деньги города Берлина командой, состоящей из Иоахима Сарториуса (“Берлинские фестивали”), Петера Ноевера (венский Музей прикладного искусства MAK) и независимого куратора Тины Бауермайстер. Для воплощения своей идеи показать все новое, прогрессивное и радикальное, что есть в современном русском искусстве, немецкие организаторы отправились по бесконечным просторам России и нашли там весьма компетентных кураторов. В этом проявился новый немецкий радикализм. Дело в том, что на Западе твердо знают, что русский куратор – это Иосиф Бакштейн, Виктор Мизиано или Екатерина Деготь. После длительной поездки по русской провинции (Калининград, Нижний Новгород, Самара, Ижевск, Екатеринбург, Новосибирск, Владивосток, Санкт-Петербург) были отобраны весьма квалифицированные кураторы - Наиля Алахвердиева, Людмила Ивашина, Анна Матвеева, Любовь Сапрыкина, Елена Цветаева. Им и доверили отобрать лучших художников “на местах”. (Заметим, что “московский” куратор, Константин Бохоров, был свое время куратором русского павильона на Венецианской Биеннале.) Конечно, у германского народа есть собственная, романтическая и мистическая по своей сущности, идея тотального освоения больших и пустынных территорий в востоку от Москва-реки. Верно также и то, что Москва - это еще не вся Россия. Но можно себе представить Мизиано или Бакштейна, которые нашли в России денег и приехали в Германию отбирать молодых и независимых художников. И вот они решают, что есть хорошие художники и в Берлине и в Кельне, но самых новых и прогрессивных молодых мастеров следует искать в провинции – в Киле или Бремене. Подобные предположения у немцев вызывают приступы здорового смеха. А мы ничего, даже не хмыкнули. Такой подход со стороны западных кураторов был вполне правомочен десять лет назад, во время первого русского бума. В настоящий момент в России – по крайней мере, Москве и Петербурге - уже установилась вполне закостеневшая система галерей, ярмарок и прочих институций. Очень приятно, что устроители выставки, как сказано в пресс-релизе, хотели изменить ситуацию, когда “западные кураторы и критики пытаются объяснить современный дискурс в России, навязывая ему статус "искусства третьего мира"”. Но сама идея искать что-то абсолютно новое и независимое вне сложившихся у аборигенов структур, согласитесь, выглядит как-то совсем уж радикально и патетически. Хотя, по правде говоря, московские галереи, на энтузиазме которых и держится все современное искусство слишком маломощны для поиска новых талантов, а некоммерческих организаций с нормальными деньгами для такого дела у нас так и не появилось. Впрочем, признаюсь, мне, московскому критику, было интересно посмотреть, что же делается, например, в Ижевске или Владивостоке. Но это не главное. Есть такая мудрая штука – рецептивная эстетика, которая основывается на предположении, что зритель, то есть реципиент – самая важная часть произведения искусства. И несмотря на то, что рецептивную эстетику придумали германские мудрецы из Франкфурта, мне, увы, так и не удалась попытка узнать что-то особо новое о немецком реципиенте. Хотя я именно за этим и ехал. Эти самые реципиенты (критики, журналисты, кураторы и культурчиновники) как-то сразу пугались своих собственных немецких штампов по поводу всего русского. Претензии к выставке, которые мне пришлось услышать, оказались какими-то слишком предсказуемыми: мол, ничего нового, все такое давно уже есть на Западе. Или: русский радикализм, экстремизм и цинизм – это слишком ожидаемая позиция, чтобы быть интересной. Хотя конечно, нет никакой концепции. Самое забавное, что знаменитый радикал в законе Олег Кулик категорически отказался от того, чтобы потешать своим радикализмом публику, и его печальные чучела обезьян с интересом инопланетян взирали на происходящее с больших мастерски сделанных фотографий. Дикость и экстремизм окончательно музеефицированы. С этим придется смириться. Формальное место циничных, мерзких и гадких русских радикалов заняла новосибирская группа "Синие носы" (Вячеслав Мизин, Константин Скотников, Виктор Булныгин). Но и тут все с одного намека понимающие немцы догадались, что перед ними хитроумные проделки плохо замаскированных в ватники интеллектуалов. Тина Бауермайстер так мне и сказала: “Немцы именно такого от русских и ожидают. А художники из Новосибирска просто играют с этим мифом о грубой и дикой Сибири.” Я сам тоже ничего такого дикого на берлинской выставке не обнаружил. Обыкновенный монументальный Валерий Кошляков или бесконечно гламурные Владимир Дубоссарский и Александр Виноградов. А настоящий, подрывной радикализм оказался, как то ни странно, совсем невидимым. Например, инсталляция петербургских мастериц Глюкли и Цапли (Наталья Першина-Якиманская и Ольга Егорова) была посвящена Вере Засулич и терроризму с человеческим лицом. Но из-за обычного для художниц изящества исполнения никто так и не заметил, что эта милая и романтическая молодая леди конечно, не Бен Ладен, но все же в царя стреляла именно она. Александр Шабуров, тоже художник более чем хитроумный, представил инсталляцию, привычную для берлинского зрителя – нагромождение всякого мусора. И опять никто так и не понял, что “Русский супермен Иван Жаба" имеет намерение злокозненное повоевать Запад. Так что истинные умыслы и подлинные смыслы русских художников оказались не вполне проявленными для немецкого зрителя. Например, кто бы мог догадаться, что русские просто хотят дружить – именно так и выглядело туристическое бюро "Эскейп", предлагающее поездки по разным хорошим местам с художниками. (Богдан Мамонов, Антон Литвин, Валерий Айзенберг и др.) Но самой изящной и не имеющей абсолютно никакого отношения ни к чему специфически русскому, несомненно, следует признать работу Татьяны Хенгстлер. Изображение на небольших черных квадратах, покрытых специальным составом, можно было увидеть, согрев “картину” теплом собственных рук. Но открывшиеся там персонажи отворачивались и категорически отказывались от общения. Вот и пойми этих русских – их пригрели, а они отворачиваются. Так что абсолютно прав Петер Нойвер: “Искусством должно быть свободным от конъюнктуры, идеологии и коммерции”. Следует сказать, что на особо приятные ощущения никто и не рассчитывал. У немцев слово “Davaj” вызывает не очень-то хорошие воспоминания. С помощью этого волшебного слова русские победители обретали вожделенные трофейные часы и подгоняли военнопленных. Можно представить себе симметричную акцию – открытие в Москве выставки немецких художников под названием “Хенде Хох”. Впрочем, у русских и немцев есть одна общая черта – мы в почти одинаковой степени испытываем депрессию от своей собственной национальной идентичности. Вот, например, герои Запада – Илья Кабаков со своим “маленьким человеком”, страдающим в коммунальной квартире, и Олег Кулик со своей злой собакой. Если присмотреться повнимательнее, то обнаружится, что они расчетливо и цинично разрабатывают западную идею о России как о Буркина-Фасо с ядерными ракетами. Однако вся загвоздка в том, что в России многие очень сознательные люди говорят и думают то же самое, даже не пытаясь продать эту заманчивую идею в тех местах, где на нее есть спрос. В этой гипертрофированной самокритике есть нечто бесконечно привлекательное – но только для нас с немцами. Итальянцам или французам такое самоедство непонятно. Жалко только, что немецкие кураторы так мало подвергали критическому анализу самих себя, то есть немцев, которые дисциплинируют и укрощают буйный русский дух. Наверное, именно это обстоятельство и вызвало такую бурю критических восторгов в немецкой прессе. Нет, право же, существует таинственная немецкая душа. А русские, увы, народ простой и нисколько не таинственный, и всего лишь помогают германскому народу в самопознании. Так что формальных претензий к немецким кураторам нет и не может быть. Они честно пытались “показать реальную ситуацию”. Но теперь настала пора нам самим, за собственные деньги, показывать всему миру, какое у нас безбожно скучное и занудное искусство. Увы, ни воли, ни желания на столь решительные и радикальные жесты у нас пока что не наблюдается. Придется оставить все как есть. e-mail: Aндрей Ковалев © 1991-2014 ARTINFO дизайн ARTINFO размещение ARTINFO
ЕЖЕДНЕВНЫЕ НОВОСТИ ИСКУССТВА@ARTINFO В МИРЕ В МОСКВЕ В РОССИИ В ПИТЕРЕ В ИНТЕРНЕТЕ ТЕКСТЫ НАВИГАТОР ОРГАНАЙЗЕР ВЕЛИКАНОВ ЯРМАРКИ ТЕТЕРИН НЬЮС ПЕРИОДИКА ФОТОРЕПОРТАЖИ УЧЕБА РАБОТА КОЛЛЕГИ АРХИВ
органайзер ковалева андрея #14 /17 декабря
Андрей Ковалев. Perestroika закончилась, теперь Davaj. В Берлинском зале Постфурамт открылась выставка “Davaj Из лабораторий свободного искусства России"” - "Время МН"
Сколько-нибудь значительных выставок русского искусства на Западе не происходило уже, как минимум, лет пять. Поэтому обозревателю газеты “Время МН” пришлось отправиться в город Берлин, чтобы посмотреть, как наши художники выглядят в мировом контексте. Первое впечатление довольно неутешительно – нас там, мягко говоря, не особо и ждут, никакого специального места для русского искусства давно уже не зарезервировано. Мода на все русское, связанная с Perestroika, давно уже сменилась другими модами – китайской, например. Хотя, как говорят оптимисты, есть основания ожидать, что возникнет новая мода на все русское. Одно только непонятно - так ли это нам нужно, готовы ли мы сами к тому, чтобы как-то по новому экспонировать себя на Западе.
Выставка сделана на деньги города Берлина командой, состоящей из Иоахима Сарториуса (“Берлинские фестивали”), Петера Ноевера (венский Музей прикладного искусства MAK) и независимого куратора Тины Бауермайстер. Для воплощения своей идеи показать все новое, прогрессивное и радикальное, что есть в современном русском искусстве, немецкие организаторы отправились по бесконечным просторам России и нашли там весьма компетентных кураторов. В этом проявился новый немецкий радикализм. Дело в том, что на Западе твердо знают, что русский куратор – это Иосиф Бакштейн, Виктор Мизиано или Екатерина Деготь. После длительной поездки по русской провинции (Калининград, Нижний Новгород, Самара, Ижевск, Екатеринбург, Новосибирск, Владивосток, Санкт-Петербург) были отобраны весьма квалифицированные кураторы - Наиля Алахвердиева, Людмила Ивашина, Анна Матвеева, Любовь Сапрыкина, Елена Цветаева. Им и доверили отобрать лучших художников “на местах”. (Заметим, что “московский” куратор, Константин Бохоров, был свое время куратором русского павильона на Венецианской Биеннале.) Конечно, у германского народа есть собственная, романтическая и мистическая по своей сущности, идея тотального освоения больших и пустынных территорий в востоку от Москва-реки. Верно также и то, что Москва - это еще не вся Россия. Но можно себе представить Мизиано или Бакштейна, которые нашли в России денег и приехали в Германию отбирать молодых и независимых художников. И вот они решают, что есть хорошие художники и в Берлине и в Кельне, но самых новых и прогрессивных молодых мастеров следует искать в провинции – в Киле или Бремене. Подобные предположения у немцев вызывают приступы здорового смеха. А мы ничего, даже не хмыкнули.
Такой подход со стороны западных кураторов был вполне правомочен десять лет назад, во время первого русского бума. В настоящий момент в России – по крайней мере, Москве и Петербурге - уже установилась вполне закостеневшая система галерей, ярмарок и прочих институций. Очень приятно, что устроители выставки, как сказано в пресс-релизе, хотели изменить ситуацию, когда “западные кураторы и критики пытаются объяснить современный дискурс в России, навязывая ему статус "искусства третьего мира"”. Но сама идея искать что-то абсолютно новое и независимое вне сложившихся у аборигенов структур, согласитесь, выглядит как-то совсем уж радикально и патетически. Хотя, по правде говоря, московские галереи, на энтузиазме которых и держится все современное искусство слишком маломощны для поиска новых талантов, а некоммерческих организаций с нормальными деньгами для такого дела у нас так и не появилось. Впрочем, признаюсь, мне, московскому критику, было интересно посмотреть, что же делается, например, в Ижевске или Владивостоке.
Но это не главное. Есть такая мудрая штука – рецептивная эстетика, которая основывается на предположении, что зритель, то есть реципиент – самая важная часть произведения искусства. И несмотря на то, что рецептивную эстетику придумали германские мудрецы из Франкфурта, мне, увы, так и не удалась попытка узнать что-то особо новое о немецком реципиенте. Хотя я именно за этим и ехал. Эти самые реципиенты (критики, журналисты, кураторы и культурчиновники) как-то сразу пугались своих собственных немецких штампов по поводу всего русского. Претензии к выставке, которые мне пришлось услышать, оказались какими-то слишком предсказуемыми: мол, ничего нового, все такое давно уже есть на Западе. Или: русский радикализм, экстремизм и цинизм – это слишком ожидаемая позиция, чтобы быть интересной. Хотя конечно, нет никакой концепции.
Самое забавное, что знаменитый радикал в законе Олег Кулик категорически отказался от того, чтобы потешать своим радикализмом публику, и его печальные чучела обезьян с интересом инопланетян взирали на происходящее с больших мастерски сделанных фотографий. Дикость и экстремизм окончательно музеефицированы. С этим придется смириться. Формальное место циничных, мерзких и гадких русских радикалов заняла новосибирская группа "Синие носы" (Вячеслав Мизин, Константин Скотников, Виктор Булныгин). Но и тут все с одного намека понимающие немцы догадались, что перед ними хитроумные проделки плохо замаскированных в ватники интеллектуалов. Тина Бауермайстер так мне и сказала: “Немцы именно такого от русских и ожидают. А художники из Новосибирска просто играют с этим мифом о грубой и дикой Сибири.”
Я сам тоже ничего такого дикого на берлинской выставке не обнаружил. Обыкновенный монументальный Валерий Кошляков или бесконечно гламурные Владимир Дубоссарский и Александр Виноградов. А настоящий, подрывной радикализм оказался, как то ни странно, совсем невидимым. Например, инсталляция петербургских мастериц Глюкли и Цапли (Наталья Першина-Якиманская и Ольга Егорова) была посвящена Вере Засулич и терроризму с человеческим лицом. Но из-за обычного для художниц изящества исполнения никто так и не заметил, что эта милая и романтическая молодая леди конечно, не Бен Ладен, но все же в царя стреляла именно она.
Александр Шабуров, тоже художник более чем хитроумный, представил инсталляцию, привычную для берлинского зрителя – нагромождение всякого мусора. И опять никто так и не понял, что “Русский супермен Иван Жаба" имеет намерение злокозненное повоевать Запад. Так что истинные умыслы и подлинные смыслы русских художников оказались не вполне проявленными для немецкого зрителя. Например, кто бы мог догадаться, что русские просто хотят дружить – именно так и выглядело туристическое бюро "Эскейп", предлагающее поездки по разным хорошим местам с художниками. (Богдан Мамонов, Антон Литвин, Валерий Айзенберг и др.) Но самой изящной и не имеющей абсолютно никакого отношения ни к чему специфически русскому, несомненно, следует признать работу Татьяны Хенгстлер. Изображение на небольших черных квадратах, покрытых специальным составом, можно было увидеть, согрев “картину” теплом собственных рук. Но открывшиеся там персонажи отворачивались и категорически отказывались от общения. Вот и пойми этих русских – их пригрели, а они отворачиваются. Так что абсолютно прав Петер Нойвер: “Искусством должно быть свободным от конъюнктуры, идеологии и коммерции”.
Следует сказать, что на особо приятные ощущения никто и не рассчитывал. У немцев слово “Davaj” вызывает не очень-то хорошие воспоминания. С помощью этого волшебного слова русские победители обретали вожделенные трофейные часы и подгоняли военнопленных. Можно представить себе симметричную акцию – открытие в Москве выставки немецких художников под названием “Хенде Хох”. Впрочем, у русских и немцев есть одна общая черта – мы в почти одинаковой степени испытываем депрессию от своей собственной национальной идентичности. Вот, например, герои Запада – Илья Кабаков со своим “маленьким человеком”, страдающим в коммунальной квартире, и Олег Кулик со своей злой собакой. Если присмотреться повнимательнее, то обнаружится, что они расчетливо и цинично разрабатывают западную идею о России как о Буркина-Фасо с ядерными ракетами. Однако вся загвоздка в том, что в России многие очень сознательные люди говорят и думают то же самое, даже не пытаясь продать эту заманчивую идею в тех местах, где на нее есть спрос. В этой гипертрофированной самокритике есть нечто бесконечно привлекательное – но только для нас с немцами. Итальянцам или французам такое самоедство непонятно. Жалко только, что немецкие кураторы так мало подвергали критическому анализу самих себя, то есть немцев, которые дисциплинируют и укрощают буйный русский дух. Наверное, именно это обстоятельство и вызвало такую бурю критических восторгов в немецкой прессе. Нет, право же, существует таинственная немецкая душа. А русские, увы, народ простой и нисколько не таинственный, и всего лишь помогают германскому народу в самопознании. Так что формальных претензий к немецким кураторам нет и не может быть. Они честно пытались “показать реальную ситуацию”. Но теперь настала пора нам самим, за собственные деньги, показывать всему миру, какое у нас безбожно скучное и занудное искусство. Увы, ни воли, ни желания на столь решительные и радикальные жесты у нас пока что не наблюдается. Придется оставить все как есть.
e-mail: Aндрей Ковалев
© 1991-2014 ARTINFO дизайн ARTINFO размещение ARTINFO
